Пахнуло затхлостью. Проникнув в помещение, лучи солнца обнажили сырую стену. Здена вздрогнула от неожиданного холода.
— Не понимаю, почему ты жалуешься на недостаток воды…
— В салоне приходится все время топить, но к вечеру камин здесь все великолепно прогревает, — сверкнула глазами Регина.
— Гина, проветри гостиную и затопи в столовой, — сказал Петр и поклонился, как экскурсовод в замке. — Я вас провожу.
В цоколе, кроме огромной гостиной, набитой музейной мебелью, находились просторная столовая и кухня с газовой плитой и холодильником, холл с дюжиной кресел и роскошным телевизором, стильный кабинет с массивным письменным столом (видно, тут Петрик обмозговывает разные способы, как сделать побольше денег), пустая комната будущей ванной (явно работа для Камила) и комнатушка с надписью «SECES» на двери.
Отсюда Петр по деревянной резной лестнице повел их к изящной сварной решетке с латунной надписью «CARPE DIEM».
— Пользуйся жизнью, ибо она коротка, — патетически произнес он и вставил в замок большой ключ.
— Условия для этого ты создал, — сказал Камил и понимающе кивнул. — Первый этаж — прямо фантастика.
— Это, так сказать, парадная часть дома. Интимная только здесь. — Петр оттолкнул оба тяжелых крыла решетки, отступил в точном соответствии со сценарием и простер руку. — Прошу.
Здена медленно ступила в верхний холл. Отсюда вели четыре двери, по обеим сторонам от дверей стояли кресла, обтянутые тонким темно-синим вельветом. На стенах висели темные иконы, какой-то оружейный хлам и металлические безделушки. Ей стало дурно. От холодного затхлого воздуха, заполнявшего весь дом, от Петра, который, как лавочник, указывал на вещи и с воодушевлением распинался о происхождении и цене отдельных экземпляров, от Камила, который подобострастно ахал над каждой побрякушкой. Все четыре верхних помещения оказались спальнями. По одной для Петра и Регины, две для гостей. На стенах яркие панно, привезенные японскими монтажниками, которые строят для завода оксосинтез, в книжных шкафчиках — журналы и каталоги универмага Неккермана, сигареты и бутылки с крепкими напитками от немецких монтажников. Она не могла понять, каким образом такой дом мог оказаться собственностью одного человека. Пятьсот претендентов добиваются на химзаводе квартир. Здесь могли бы поместиться четыре семьи…
— Для кого все это? — спросила она. — У вас есть дети?
Петр принужденно засмеялся.
— Главным образом для торговых сделок. Ничего даром не дается… А дети — излишняя роскошь.
