Отойдя в сторонку, Хлоуба погрузил огромную ручищу в карман ватника и вытащил сложенный вчетверо клетчатый носовой платок. Одним движением развернул платок и шумно высморкался.
— Ясно, начальник, — кивнул он. — Ты, значит, уже доложил диспетчеру, что, дескать, сегодня будет порядочек. Так ведь? — спросил он, едва сдерживая гнев.
— А что делать? — отрезал Камил с раздражением. — Расписаться в том, что у нас здесь авария? Покорно благодарю! Составлять протоколы, давать объяснения, когда можно обойтись текущим ремонтом.
— Но это авария, — с ударением произнес Хлоуба. — А ты хочешь заплатки ставить. Как бы все клином не вышло, черт побери.
Камил перевел дух. Нужно Хлоубу припугнуть. Никакой аварии нет. Отвратительная перспектива провести солнечный день в вонючей грязи западного участка отступила. Довольно и этой прогулки, нарушившей его планы.
— Пусть ребята поднимут насос наверх. На заводе получишь новый, бензопровод засыплем, и через час-другой можно подключаться к резервуарам.
Он не стал ждать, что ответит Хлоуба, констатировать — это все равно, что приказывать, даже в тех случаях, когда выполнить невозможно, резко повернулся, так что захлюпала грязь под резиновыми сапогами, и пошел назад к машине.
Возле газика его настигло чавканье грязи под сапогами Хлоубы.
— Эй, инженер, пораскинь мозгами хорошенько. Если здесь прорвет, все ведь потечет в землю. Подумать страшно…
— Садись, — прервал Камил, подтолкнул Хлоубу к машине, сам сел около водителя. — Давай не будем разводить дискуссию. Сейчас мы только починим, а весной сделаем отводку. Факт…
Газик зарычал, будто со злобой вырываясь из трясины, и медленно пополз к шоссе.
Камил озабоченно оглядел западный участок. Под грязью, покрывавшей поверхность холма, были скрыты десятки распределителей и насосов, многие километры труб. Артерии химического завода. Что, если труба лопнет в другом месте? И вдруг это случится в субботу? Сколько тонн бензина уйдет в землю, прежде чем оператор зарегистрирует утечку в производственных коммуникациях?
Метрах в ста ниже по склону протянулся маслопровод. Медные провода блестели на солнце, как золотые удилища. Примерно каждые четверть часа здесь проходили длинные составы с цистернами. То и дело токосниматель локомотива высекал на проводах сине-лиловую искру…
Но вот колеса зацепились за рассыпанный щебень, газик рванул вперед и свернул на шоссе. Западный склон исчез за окном, и в ветровое стекло ударило солнце. Оно приятно грело, напоминая о приближающейся весне.
