— И как он это воспринял? — спросил О'Мара.
— Ему это понравилось. Он рассказал мне все, что мог. Но он мелкая сошка и ничего ценного не знал. Он работал с Мороском, который был судетским немцем, и никого не знал, кроме него и еще какого-то невзрачного субъекта, которого он мне описал. Они потратили много времени, чтобы выйти на тебя. О тебе знали, что во время войны ты работал на англо-французский синдикат контрразведки и много сделал против немцев в Лиссабоне и Аргентине. Знали, что ты важный агент. Кто-то следил за тобой, когда ты был в Париже. А когда ты прибыл в Сант-Брие, им приказали серьезно заняться тобой, так как считали, что ты созрел. Они считали, что ты ушел из разведки и топишь свои воспоминания в вине, что часто случается со многими агентами, — Тодрилл дружески улыбнулся, — хотя и не всегда удачно.
— Что дальше? — спросил О'Мара.
— Я увел его из зала ожидания. Он думал, что я собираюсь сдать его в полицию Сант-Лисса. Казалось, у него появилась какая-то надежда. В бистро я взял ему двойное бренди, что ему очень понравилось. Отобрал у него смешной маленький «маузер» 25 калибра, один из тех, которыми Гиммлер снабжал агентов-женщин службы наружного наблюдения для ношения в сумочках.
О'Мара зевнул. Он очень устал.
— Потом предложил пойти в жандармерию кратчайшим путем, — продолжал Тодрилл. — Мы пошли по тропинке, огибающей станцию. Тропинка проходила по полям и небольшому леску. Я провел его через лес и, когда мы скрылись с поля зрения кого-либо, я заговорил снова. Мы сели под деревом, и я сказал, что убью его. Но, если он сделает то, что я прошу, гарантирую ему легкую смерть, И также показал ему, куда я выстрелю, если он не сделает того, что мне нужно.
— А… — сказал О'Мара, — должно быть, ему понравилась эта идея.
— В конце концов он сделал все, что мне нужно было, — небрежно сказал Тодрилл. — Он написал предсмертную записку и подписал ее. Когда он это сделал, я дал ему сигарету, и пока он ее прикуривал, сунул в ухо ствол его «маузера» и выбил из него то, что он считал своими мозгами. Затем вытер рукоятку пистолета и вложил ему в руку. Так все и кончилось.
О'Мара удовлетворенно вздохнул и спросил:
— А что было в его записке?
— Я все продумал, — ответил Тодрилл. — И снял копию для вас.
О'Мара взял записку и прочитал:
«С меня достаточно. Меня знают как человека, работавшего против Франции и союзников. Рано или поздно маки или кто-нибудь еще найдет меня. Я устал и хочу умереть».
