Я закрыла дверь. В этот раз смех мои нервы не успокоит, но тут ничего не поделать. Я отвернулась от стены. Мне нужно было спрятаться в шкафу, как я делала с нишей тети. Я не видела повода открывать шкаф вечером, и длинные плащи прекрасно скрыли бы меня. Я пошла туда, но голос раздался сзади.
— Говорю тебе, не мешкай.
Я оглянулась и увидела Миру с ее корзинкой с углем. Она кивнула мне.
— Лучше иди. Порой они заканчивают раньше.
Я застыла на миг, она опустилась у большого камина, покрытого плиткой. Выбора не было, и я пошла к шкафу Селено. Я открыла его и увидела ряд накрахмаленных болеро, их камни сияли в свете ламп. Я сделала вид, что роюсь в корзинке, надеясь, что Мира быстро закончит и уйдет. Надеясь, что страж не запомнит, сколько нас было. Могли ли они так ошибиться? Я прикусила губу, не подумав об этом раньше. Я повторяла это так часто, что прокусила губу до крови.
Мира за мной болтала:
— …никто не знает, что будет с фрейлинами, пажами и стражами королевы. Моя подруга думает, что ей поручат другое задание или отпустят.
Я невнятно ответила и впилась пальцами в искусную вышивку болеро. Там была золотая рыба. Он был в этом болеро на последнем Звездопаде. Июнь. А потом из-под ног пропало дно. Я была в поясе с сочетающейся вышивкой, мы смеялись из-за того, что были с рыбами на одежде в такой жаркий и сухой день. Он потел и с радостью сбросил лишнюю одежду, когда мы ушли в уединение нашего звездного двора. Ночь становилась темнее, и ветерок прилетал с края каньона. Он схватил болеро и укутал им мои плечи.
Кочерга звякнула.
— Знаешь, — сказала Мира, заговорщически шепча. — Я бы не хотела, чтобы это разошлось. Клянусь Светом, я не сплетница, но Талита из канцелярии сказала, что они хотят казнить ее.
Мои пальцы замерли, я сжала расшитые перчатки.
— Казнить королеву?
— Конечно, королеву. Похоже, это лишь вопрос документов, но бумаги уже на месте, так что это будет до совета…
Сердце грохотало в груди, я вспомнила обрывки слов Шаулы стражу. У нее был документ. С его подписью. То, что она заставила его подписать.
Приказ о моей казни.
Я думала о разной смерти, но не о такой.
Глупая я. Глупая, сентиментальная и наивная я.
— Я закончила, — громко сказала я, хотя ничего особо не трогала в шкафу. Я сунула перчатки в ящик и задвинула его, два пальца чуть не раздавив при этом. Я спешно прижала корзинку к бедру.
— Вовремя. Идем, посмотрим… о, кто ты?
Я не слышала, как открылась дверь спальни. Я развернулась и сжала корзинку.
