— Вначале здесь была женская прислуга. Но скоро в писателях заговорила грешная плоть. И когда двое наших сцепились из-за весьма соблазнительной девчонки, и дело дошло до драки, Клигнанкорт и Гарстенг решили заменить всех горничных мужчинами.
— А ведь мужскую прислугу сейчас, кажется, трудно найти, — заметил Халлес.
— Да, вообще-то трудно. Но Гарстенгу пришла блестящая мысль. Все наши слуги — бывшие арестанты, раскаявшиеся грешники. Вот этот, например, что обслуживает наш стол, сидел в тюрьме за растрату. У нас тут целая коллекция — взломщики, двоеженцы, убийцы, грабители, насильники — словом, выбор богатый. Они чрезвычайно полезный народ: если придется вам писать детективный роман, дайте кому-либо из них — за мзду, конечно — просмотреть его и исправить все технические ошибки. За это стоит заплатить одну-две гинеи.
— Еще одно меня интересует, — сказал Халлес. — Что, здесь нет ни одного женатого?
— Есть женатые, но они живут с женами врозь, — ответил Кэдби. — С этим тоже было сперва немало хлопот. Здесь жили и супружеские пары, но это не способствовало миру в доме. Женщины от нечего делать затевали ссоры, и невозможно было убедить их не вцепляться друг другу в волосы. А некоторые холостяки никак не могли сосредоточиться на работе…
— Точно также многие отвлекались от работы, когда у нас здесь были женщины-литераторы, — добавил Мертон. — И потому наши боссы решили принимать только мужчин без прочных привязанностей.
— И, чтобы не нарушать этого строгого правила, Беверли Кроуфорд числится у нас мужчиной, — объяснил Кэдби. — А секретарша Гарстенга — видели, конечно, эту замороженную красавицу? — и секретарша Тредголда живут в деревне. Ох и дал же Гарстенг маху, когда нанял эту ледышку — Кэти!
— А Клигнанкорт не женат?
— Женат, но не живет с женой. Графиня Клигнанкорт, переехала в Лондон, и сын их — между прочим, чудный мальчик — с нею.
— Их сын! — фыркнул Мертон. — Не говорите глупостей? Все знают, кто отец этого мальчика. Помните Габриэля ван Пронка, того, что дирижировал джаз-бандом в Клоринде? Ходил, бывало, между столиками, играя на скрипке, а дамы млели. Побаловался он и с Лулу Клигнанкорт. Да, да, этот ван Пронк, и боксер Каф Коди, и жокей Джо-Джо Флют дали жизнь доброй половине молодого поколения наших потомственных законодателей.
— Клигнанкорту еще повезло, что Лулу прельстилась именно ван Пронком, — сказал Кэдби. — Он был красавец, и они с Лулу, у которой была наружность смазливой хористки, подарили Клигнанкорту замечательного наследника. На вид этот мальчик — аристократ до мозга костей. Гораздо лучшая подделка, чем неуклюжие верзилы, которыми Коди обогатил сословие пэров, или те карлики, что родились от Флюта.
