Дедушка Скроггинс сел на место под гром аплодисментов с эстрады и из передних рядов. Тэнкрй посмотрел на часы и встал.
— Ну, леди и джентльмены, наше время уже почти истекло. Но, прежде чем передача окончится, я хотел бы поблагодарить всех выступавших здесь — и в зале, и на эстраде — за великолепный материал, который они нам дали. Мне кажется, в атмосфере сегодняшнего собрания чувствовалось что-то истинно британское. И хорошо бы, если бы люди в некоторых других странах, которых я называть не буду, могли нас слышать и понять к чему мы стремимся. Вопрос о Плэдберри может показаться мелочью в наши дни, когда мир изнемогает под бременем тысячи проблем. Но каждая проблема, велика она или мала, есть проблема и волнует тех, кого она близко касается. Как же мы подошли к разрешению нашей проблемы? Мы провели свободное и широкое обсуждение и выслушали беспристрастно самые различные, смело высказанные мнения. Обсуждение проходило в самой дружеской и непринужденной обстановке, что не мешало ему носить очень серьезный характер. Мы, англичане, умеем идти на взаимные уступки и полюбовно улаживать наши разногласия.
Вот и все, что я имел сказать вам, леди и джентльмены. И еще я хотел бы поблагодарить от имени наших радиослушателей вас, добрые граждане Плэдберри, за то, вы дали им возможность послушать обмен мнений в вашем деревенском парламенте!
Порп мигнул, и кто-то из первого ряда ринулся к пианино, стоявшему у эстрады, и громко взял трезвучие соль-мажор. Все встали, и запели «Боже, храни королеву», а затем новый обязательный «Гимн Свободных Западных Наций»:
Демократия! Демократия!
Вот вам, друзья, мой совет.
Демократия! Демократия!
Это слово любит весь свет!
Прошел первый день пребывания Халлеса в Клигнанкорт-холле. Он был так утомлен, что за ужином не принимал никакого участия в разговоре и рано лег спать.
На другое утро он одним из первых сошел вниз завтракать.
— Ну, как? — спросил его Тревельян за кашей. — Пришли в себя после вчерашней оргии?
— Да более или менее. Но я все еще немного ошеломлен.
— Ничего, не унывайте. Вам просто не повезло: приехали в такой хлопотливый день. Теперь несколько месяцев, вероятно, не будет этих представлений.
— А зачем, собственно, Гарстенг устраивает их?
— Как вам сказать… По двум причинам. Во-первых, он считает себя величайшим поэтом английской деревни. Он буквально помешан на этом и поэтому периодически инсценирует для радиопередач вот такие «деревенские развлечения» — ради рекламы, конечно. Вторая причина та, что они с Клигнанкортом хотят провалить проект совета. Им надо чтобы Плэдберри осталась заброшенным живописным уголком, чтобы здесь сохранился «дух милой старины», а главное — чтобы не повысились местные налоги. Поместье нашего лорда — самое крупное в здешних местах, так-то сами понимаете… И притом у него в усадьбе уже есть своя электрическая станция и водопровод, и он ровно ничего не выиграет от предполагаемых улучшений.
