– Спасибо, вы мне очень помогли, – поблагодарила ее я и, не скупясь, достала из конверта пять тысяч – зарплаты-то у учителей мизерные, а она эти деньги вполне заслужила.
– Не надо, – отказалась Александра Федоровна. – Лучше вместо этого, когда увидите Люсю, скажите ей, что я очень сожалею о том, что тогда не сдержала своего обещания, и прошу простить меня.
– Обязательно скажу, – твердо пообещала я. – Хотя, думаю, она вас уже и сама простила. Но одно не отменяет другого. – И я почти насильно положила учительнице в карман деньги. – Скоро заготовки начнутся, и они вам очень пригодятся.
Выйдя из школы, я посмотрела на часы и невольно присвистнула – время летело как сумасшедшее, и надежд на то, что в 65-й школе я хоть кого-нибудь застану, практически не было, но я понадеялась на удачу.
В пробку я, к счастью, не попала, но все равно плелась со скоростью старой больной черепахи, что настроение мне не улучшало. Неожиданно зазвонил мой сотовый, причем номер был незнакомый – это оказалась Титова, которая с ходу заявила:
– Была кража! Причем не у Большаковых, а у меня! Я тут тапочки, рабочий халат и резиновые перчатки держу, а еще был у меня плащик на случай неожиданного дождя. Темно-синий, из плотного полиэтилена. Самый простой, который через голову одевается. С капюшоном и рукавами. А сейчас его нет! Стоит он недорого, но важен сам факт!
– Да-да! Я поняла, – поспешно ответила я. – Спасибо за информацию. Ольга Николаевна вам его стоимость обязательно возместит. И моральный ущерб – тоже. Только вы уж не переживайте так.
Отделавшись от домработницы, я невольно рассмеялась, потому что поняла, почему ни на одной из записей с камер наружного видеонаблюдения не оказалось Люси – она надела этот дождевик поверх своей одежды, которую через него не разглядеть. Зонт ей больше не нужен был, но оставалась сумка, по которой ее могли бы узнать. Сумка была небольшая, зонт в нее не поместился бы, значит… А значит это, что она могла захватить из дома какой-нибудь полиэтиленовый пакет и положить в него и зонт и сумочку. Теперь предстояло решить вопрос, куда мне ехать: смотреть записи, чтобы узнать направление, в котором ушла от салона Люся, или в школу? И я решила, что записи от меня никуда не денутся, тем более что потом придется ведь еще и другие искать и просматривать, а школа в данный момент важнее.
Подъехав к ней, я оставила машину возле ведущих во двор ворот, которые были закрыты, хорошо, что не на замок, – значит, в здании кто-то был, поднялась по ступенькам, и тут оказалось, что дверь заперта, пришлось звонить, причем не один раз. Ждала я довольно долго и наконец-то увидела через стекла лицо пожилой женщины и ее плечи в рабочем сером халате – явно уборщица. Она молча, движением подбородка поинтересовалась, какого черта я в такое время приперлась? Мне было не до разборок с младшим обслуживающим персоналом, и я громко спросила:
