Русская история в жизнеописаниях её главных деятелей. Н. М. Карамзин
Виртуальное время в великом княжестве Московском обладало способностью растягиваться и сжиматься. В моих ощущениях, в сенсуальном мире Анатолия Завалишина, компьютерной волей превращенного в юродивого Геннадия Костромского, привязанного невидимыми узами к Анастасии, царице Московской, все три века вдруг стали одинаково доступными: и шестнадцатый, где приходилось обитать, и нынешний, двадцать первый, и тот двадцатый, где остались в одиннадцатом «б» классе три мушкетера и королева Анна Австрийская.
К чести авторов игры следует отметить, что на каждом уровне они выбирали самые знаменательные, самые острые моменты истории.
* * *
Только два месяца и десять дней дала Анастасии судьба для тихого семейного счастья после свадьбы. Она до сих пор не могла привыкнуть к строгим ритуалам и обычаям царского двора. Ей неприятно было, что нельзя самой вставать, одеваться, принимать трапезу, расчесывать волосы — для этого существовала многочисленная челядь. Правила запрещали без сопровождения выходить из комнаты, садиться в сани. Когда они, наконец, оставались с Иваном одни в спальне, она не могла забыть, что за дверью всегда стоит бдительная стража.
За эти два месяца Иван заметно помягчел душой. Исчезла его постоянная подозрительность, быстрый взгляд исподлобья. Недостаточно времени уделял в ту пору молодой царь заботам государевым. Немногие были наказываемы тогда из царского окружения. Всякую свободную минуту Иван искал свидания с молодой женою. Анастасия быстро поняла, что её удел — молиться и ждать встречи. Да еще рукодельничать: она бисером вышивала большую плащаницу с покоящимся Иисусом, окруженным ангелами. Больше ей ничего не позволялось делать самой. Но ей и этого хватало. В свободную минуту Иван иной раз подходил сзади, садился рядом с ней за станок, брал в руки иглу и делал несколько неловких стяжков.
Таково радостно становилось в душе.
Матушка Юлиония Федоровна навещала её редко. Да и Анастасия только однажды выбралась к родному дому, хлопотное оказалось дело. Возки готовили, ковры в сани стелили. Боярская свита конная о двенадцать персон, стража спереди, о два десять, да столько же сзади. Извозчиков с улиц в соседние переулки загодя загоняли. Такая суета, прости господи! «Грех ведь это!» — думала Настя. Вот и не получилось тихо с маменькой посидеть в светелке. Видно, навсегда миновали девические радости, и не надо их больше искать.
