— Какую машину? — таращил глаза Леха.
— Ну, плохо дело, совсем плохо! — озаботился Матвей. — Мы же с тобой только этим и занимались все свободное время. Как ты можешь не помнить-то?
Васильев отрицательно мотал головой, лежащей на подушке. Было полное ощущение, что он с нами валяет дурака.
— А кто такая Анастасия? — спросил я.
— Женщина какая-то, — ответил Леха.
— А про Ивана Грозного помнишь?
— Царь такой, — сказал д′Артаньян-Васильев.
— Царь, ну и что?
Матвей все еще надеялся, а я вдруг понял, что это у Лешки всерьез затмение в голове, просто у него пямять отшибло.
— Грозный, — с сомнением сказал Леха.
— Что «Грозный»? — Матвей начинал злиться не в шутку.
— Царь, — прошептал Леха с сомнением. — Ребята, я в самом деле ничего не помню. Вырубился начисто!
— А как зовут тебя, помнишь? — злился Матвей.
— Д′Артаньян, — сказал Леха.
— Это он помнит, — закричал Матвей.
Я понял, что мне, скорее всего не удастся выяснить, как они достигают совместимость эмоций у агента и у перпициента.
— Чего ты пристал? — не выдержал я. — Не видишь, у него провал в мозгу. Ретроградная амнезия. Потеря памяти. Частичная. Есть такая патология, синдром. Называют «направленная амнезия».
— Да, врачи тоже говорят, направленная амнезия, — согласился Леха. — Утешают, может, еще вспомню…Надо только найти причину…
* * *
Мы бы еще долго могли выяснять, что помнит д′Артаньян-Васильев, а что забыл, как вдруг открылась дверь, и некто женского рода в голубом хирургическом халате, с удивительно визгливым голосом ворвался в тихую палату интенсивной терапии, где спокойно попискивали мониторы.
— Граждане-товарищи, вы кто такие? — закричала эта, судя по выговору, аборигенка. — Вас кто пустил? Я сейчас охранника кликну. Вы почему нарушаете?
— Мы друзья вот этого лежащего Алексея Васильева, — заговорил Матвей. — Вы не ругайтесь, пожалуйста.
— Ну, ты подумай! — всплеснула она руками. — Даже повязки нацепили! Обманщики!
— Мы не обманываем никого, что вы ругаетесь? — возмутился я.
— Я не ругаюсь, — продолжала аборигенка тем же громким и крайне неприятным голосом. — Я вас из реанимации выгоняю. Разве не понятно? Здесь никому постороннему быть не полагается! Сейчас охранник вас в милицию сдаст. Эй, Федор, — крикнула она в коридор.
— Не надо Федора, — сказал Матвей, — мы уже уходим сами.
Я вынул свой мобильный телефон и попытался сунуть Лехе, но был остановлен железной рукой.
— Никаких телефонов в реанимации, вы что?
— Леха, поправляйся, — успел только сказать я, прежде чем оказался вместе с Матвеем в больничном коридоре.
