Это — (1) описание Тартара (736-819), выходящее за пределы ее темы, и (2) завершающий ее перечень "смешанных браков" (от 965 до конца), т.е. либо смертных женщин, сочетавшихся с богами, либо смертных мужчин, привлекших внимание богинь. Результат в обоих случаях один и тот же — рождение знаменитых героев: Ахилла, Мемнона, Энея. Этот кусок "Теогонии" дописан, вероятно, чтобы образовался переход к так называемому "Каталогу женщин" — поэме, автором которой тоже считался Гесиод. Сейчас, однако, датой ее создания почти единогласно признается середина VI в. Судя по количеству уже найденных папирусных отрывков и цитат в позднеантичных источниках, это было тоже достаточно обширное произведение, прослеживавшее, от кого из жен пошли потомки легендарных родоначальников: Эола, Инаха, Пеласга, Атланта. Нашлось там немалое место и для перечисления женихов Елены. Но вернемся к "Теогонии".
Если исключить из поэмы два больших, обозначенных выше отрывка (на одиночных подозрительных стихах, которые легко могли проникнуть в произведение, гораздо чаще исполняемое рапсодами, чем читаемое, мы здесь останавливаться не будем), то содержание ее представится в следующем виде:
I. 1-115. Вступление: гимн Музам и обращение к ним за помощью. Если призывать Муз входило в обязанность каждого поэта, то у Гесиода были для этого еще особые основания: как он повествует, они однажды явились ему, когда он пас стада у подножья горы Геликона, вручили посох из лаврового дерева — символ поэтического вдохновения и научили песням, напомнив, что они могут выдать и ложь за правду и вещать истинную правду (22-34). Гесиод явно претендует на то, что его рассказ о богах — чистая правда, и в этом уверении он преуспел на много столетий вперед: если в последующие времена и возникали сомнения о правдивости историй, передаваемых Гесиодом, то его роли в систематизации примерно трех сотен мифов и в передаче их потомству никто не отрицал. Недаром Геродот писал, что Гесиод и Гомер (Гесиод — на первом месте) "установили для эллинов родословную богов, дали имена и прозвища, разделили между ними почести и круг деятельности и описали их образы" (II.53), — Геродот, наверное, преувеличивает роль обоих поэтов, поскольку имена главных богов были известны и до них, но, называя по имени 50 Нереид (Теог. 243-262) или 40 Океанид (там же, 349-362), Гесиод дал, конечно волю своей фантазии. Что же касается "почестей и круга деятельности" (τιμή), то здесь Геродот совершенно прав
