– Пётр! Ты как с матерью разговариваешь?
– Да, – сказала мама, – как ты со мной разговариваешь?
– С вами, – возмутился Петечка, – бесполезно разговаривать. Как только вы оказываетесь неправы, так сразу «Пётр! Как ты разговариваешь?» Это нечестно. Я на вас обиделся.
И ушёл в свою комнату.
«“Не буду ругаться”! Ха. А скажи я правду, что бы было? Правильно: “Петя, как только уроки сделаны, рюкзак должен быть собран и приготовлен на завтра”. “Петя, сколько можно тебе повторять элементарные вещи?” “Нужно быть организованным, Пётр!” А так я бы потом освободился и быстренько всё собрал. Это просто мама вошла не вовремя.
И отец со своим замечанием. Тоже мне. Во-первых, может же быть так, что дела хорошо. Просто замечание. Это же ерунда. Как будто, кроме замечания, ничего другого нет. Вот, например… например… Вот, например, у меня только одно маленькое замечание, вот! А если бы я сразу ему про замечание сказал, он бы ругался. Сказал бы, что пора уже стать серьёзнее, относиться к жизни ответственнее. И Ещё сказал бы, что не вся жизнь – игрушки. Как будто я сам не знаю. А потом сказал бы, что я его очень расстроил. И я бы тогда расстроился.
Так что они сами виноваты. Им просто невозможно сказать правду. Обещают не ругаться. А сами!.. И Ещё говорят, что это я обманываю. Это они обманывают!»
И П. Осликов в задумчивости сунул в рюкзак попавшийся под руку учебник.
…А в это время родители П. Осликова пили чай и думали, как теперь жить.
– Нужно объяснить, что лучше правда, какой бы она ни была, – авторитетно заявил папа, – потому что маленькая ложь рождает большое недоверие.
– Но ведь уже объясняли, – вздохнула мама.
– Надо ему хорошо объяснить, – настаивал папа.
– Вот ты и объясни. Я уже не знаю, как лучше объяснить.
– Эх, – сказал папа, – надо подумать.
Родители помолчали.
– Как дела на работе? – спросила мама.
– Всё хорошо, – ответил папа.
– Но ведь это же неправда.
– Почему это неправда?
– Но я же вижу.
– Да нет же. Ну ладно, есть небольшие проблемы. Мне просто не хотелось тебя нервировать.
– Лучше пускай я немножко понервничаю, чем буду терзаться неизвестностью.
– Да уж, знаю я, как ты «немножко» нервничаешь. Волосы дыбом встают.
Тут папа Осликов точно сказал неправду: никакие волосы у него дыбом встать не могли, потому что папа был совсем лысый.
Но тут позвонила мамина мама, бабушка П. Осликова.
– Привет, мам! – жизнерадостно сказала мама Осликова в трубку. – Как ты себя чувствуешь? У меня всё хорошо. Лекарство, которое ты дала? Пью, а как же. И сегодня пила. И второй раз пила. Что? Да. Слушай, мам…
