Не верю. Он нас слегка дурачит, этот герой. Да и сам он немножко тронут дурачествами эпохи – я имею в виду отчество, отдающее безумствами раннесоветской эпохи и позволяющее нам подтрунивать над героем, выворачивая его отчество по обстоятельствам: от Трусовича хоть до Торквемадовича. Ноуменальными обертонами Поляков вообще владеет отменно: жена, от которой Башмаков хочет сбежать, зовёт его Тапочкин, так что там заложена не только тяжесть башмаков, которыми можно торить пути (впрочем, и стать подбашмачником тоже), но и мягкость тапок, которые нашариваешь, спуская ноги с домашнего дивана.
Не только многозначность имён-кличек – во вкусе Полякова, но вообще словесные сдвиги, стыки и сколы. Как-то он объяснил (применительно к одному из своих героев), что такое жена-филолог: она чаще заглядывает в этимологический словарь Фасмера, чем в поваренную книгу. Автор, видимо, заглядывает и туда, и сюда. Прежде чем рассказать, как жарят грибы, он изучает «тихую охоту» в подмосковном Ельдигине, но меняет пару букв, представив нам почти неотличимое Елдугино, – именно с тем, чтобы убедить нас, будто это издевательская народная перелицовка неприличного слова. Какого именно – не говорит из политкорректности. Но уж отводит душу на названии фирмы, которую возглавляет его обуржуинившийся герой (не Трудович, другой): это название – «Сантехуют»… Клёво!
Но это – попутные забавы. Главный же филологический экзамен звучит так: «Как ты думаешь, “раб” и “холоп” – синонимы?»
Поляков сам профессиональный филолог. «С лингвистическим чутьём у него всё в порядке». Привожу одну из его блестящих формул: «Свободный человек с душой раба – жуткая вещь». Поворачиваю хрусталик: несвободный человек с вольной душой – кто? Да уж точно не холоп. А раб? Если и раб, то лукавый. Или усталый. От необходимости лукавить.
Многозначность фамилии героя, нацелившегося совершить побег от жены, подтверждается не столько в чужих постелях (герой, как и автор, сразу честно предупреждает, что мужчина и женщина, лежащие в одной постели, вряд ли сами понимают, о чём они думают), сколько в смене занятий, составивших его послужной список. На заре биографии – армия. Потом райком комсомола (заворготделом). Потом – по изгнании из райкома – космическая «шарашка» (лужение «Буранов», а точнее, обеспечение замкнутого биоцикла, то есть очищение мочи до полной дистиллированности, – вот что пригодилось при конверсии для разработки биотуалетов, но уже по изгнании из «шарашки»). Далее наш герой – сторож на автостоянке (отвешивает поклоны владельцу, человеку с огромным животом и усами, при лысине). Потом – по изгнании этим кавказски-темпераментным работодателем – челночные рейсы в Польшу (пока не раскурочили польские погранцы и не докурочили родные уголовники). И, наконец, банк! Охранная конспирация в котором столь серьёзна, что засекреченность «шараги» кажется детским лепетом.
