А вот и левый крайний, коллега по команде. Мишей его, кажется, зовут. Как покровительственно улыбается он Букину.
— Как живешь, пэтэушник? — кричит он и шепчет на ухо что-то своей невесте. Букин вежливо раскланивается с Мишей и с его невестой. Наверное, она опять не пускала своего жениха на танцы. С тех пор, как Букин помнит себя, она всегда была невестой левого крайнего и не пускала его на танцы… Но Букину она улыбнулась. Вероятно, то, что сказал жених о Букине, было лестно и возвышало жениха в ее глазах. А ведь ее Миша тоже мечтал быть первым футболистом, а она невестой первого…
И, наверное, Севе нужно слегка презирать всю эту публику — несостоявшихся, неудачливых. Их жизнь заурядна и скучна. Да и без презрения не было бы полноты ощущения, что он первый…
На танцплощадке Букин увидел ребят из своего училища. Однако он к ним не подошел, а двинулся к своей команде.
— Бука явился! — заметил его Гриша, улыбаясь честной улыбкой местного сердцееда.
Рядом с ним стояла быстроглазая девушка. Она тоже смотрела на Букина ласково и с заинтересованностью. Вокруг Гриши всегда вертелись хорошенькие девочки.
— Вот он, наш знаменитый пэтэушник Сева! — представил он Букина девушке, которая мягко и безвольно пожала ему руку горячей ладошкой.
Потом Букин танцевал с ней. И футболисты степенно выдрючивались в брейк-дансе. Местные девчонки и приезжие, москвички и ленинградки, предпочитали танцевать с футболистами, в которых видели надежду и силу.
«У-У-у!» — стонала труба. Ей вторил тромбон. И тромбонист водил от себя и к себе какой-то загнутой штуковиной, похожей на спинку кровати.
«Да-вай! Да-вай!» — поддерживал другой инструмент. И Букину казалось, что он на футбольном поле. И это зрители кричат, подбадривают игроков.
— А сколько вам лет? — почтительно спросила девчушка.
— Шестнадцать! — сказал он. — Но я Букин!
А вокруг глазели на него, первого футболиста города. И над открытой танцплощадкой, которую называли «загоном», горели яркие южные звезды.
— А я тоже в ПТУ учусь, — сказала девчушка. — Только в обувном… У нас сейчас практика. Мы босоножки шьем…
— У нас тоже сейчас практика, — сказал Букин, — я буду автослесарем. Но в гараж сейчас не хожу… Гриша с мастером договорился, чтобы я тренировался… Я за взрослую команду играю…
— Я знаю, — сказала девчушка.
Через два дня была дружеская встреча с заводской командой соседнего города. Транспортники проиграли со счетом 1:3.
— Я тебе сколько раз внушал — играй с коллективом! — поучал Севу левый крайний Миша. Лоб у него горел, будто ошпаренный потом. Лицо перекосилось. — Пасуйся! Ты что, один на поле?
