Молоденький смешливый бортмеханик Веня засмеялся, глядя на гордого Уйбачу со школьным ранцем и ножом. Вытирая снегом испачканные керосином руки, он сказал:
— Мальчик, отдай бате нож! А то на борт не возьму…
— Куда денешься, парень, — ответил Уйбача насмешливо, видимо, зная, что его полет оплачен совхозной кассой. Бортмеханик перестал улыбаться и спросил:
— А ты кто такой? Кто? А?
— Пастух и охотник! — объяснил Уйбача гордо, отставив правую ногу и вполне независимо глядя на Веню.
— Уйбача! Уйбача! — выглянула из брезентового чума простоволосая якутка и затараторила по-якутски быстро и взволнованно, но так, что даже Веня понял, что она уговаривала сына оставить нож. Однако Уйбача упрямо помотал головой.
— Усительница отоберет! — сказал и отец, вежливо заглядывая в раскосые глаза упрямого сына.
— На такой тесак нужно разрешение милиции, — сказал веско Веня, пораженный упрямством юного тундрового мужичка.
Без умолку кричала мать Уйбачи, размахивая руками, предлагая применить родительское насилие и отнять опасный нож у мальчугана. Однако пацанчик был непреклонен. И без ножа не садился, отталкивая своих братьев в кухлянках, что тянулись к его ножу.
— Да черт с ним! — крикнул в сердцах седоусый Завьялов, командир вертолета. — Пущай как знает… Время дорого…
И Горохов-отец стал подсаживать свое упрямое чадо в салон. Он сердился. Но, кажется, в глубине души гордился упрямым ребенком. Упрямее его Уйбачи на свете никого не было…
— А сам не полетишь, что ли, Иннокентьевич? — спросил Завьялов сквозь рев вертолетных моторов.
— Уйбача все показет… Он — в курсе… — ответил Горохов. Видимо, он был уверен не только в упрямстве своего сына.
— Мы летали, не нашли! — пробурчал Веня. — А тут — нате… Какой-то шкет… Волков сейчас днем с огнем не найдешь! В заповедник подались. А оттуда не выкуришь…
Вертолетные моторы взвыли. Стальная пелена винтов подняла машину в воздух…
И в салоне Уйбача не потерял петушиного гонора. Стал показывать Завьялову, куда править машину. Будто был маленьким хозяином не только в своем стойбище, но и здесь, над землей.
Внизу мела ледяная весенняя поземка. Вертолетная тень шарахалась по буграм и сопочкам, пугая мелкие стада диких оленей, что шли к местам отела…
— Ты точно знаешь, где волки? — спрашивал Завьялов, покручивая седой ус и неотрывно глядя в белое раздолье, простиравшееся внизу.
— Знаю, парень, однако, — отвечал мальчишка. — Скоро увидим…
— Так что же мы ничего не видели? — с обидой спросил Веня. — Мы каждый распадок обшарили…
