Я знал, что метеостанция подает знаки нашим космическим кораблям. Больше всего мне показалось обидным то, что станция, ведя корабли в глубинах Вселенной, не могла мне мигнуть какой-нибудь электрической лампочкой. И тогда я решил ходить вокруг озера. Потому что это был лучший маршрут для спасения.
Радовало, что я не один ходил в тумане. Вокруг меня бегали все те же вездесущие кулички. Они стали удивительно доверчивы. Некоторые шмыгали чуть ли не у ног. Казалось, они рождаются в тумане. Столько их было, свистящих, доверчивых, продолжающих свои брачные игры. Потом рядом с берегом на воду опустился, покрякивая, турпан, которого я неудачно скрадывал в начале своей охоты. Его разноцветная одежда светилась сквозь туман и колыхалась над водой. Стрелять я не стал, зачарованный доверием птицы и состоянием, которое охватило природу и меня. И в голове у меня стоял такой же туман. Не хотелось тревожить эту удивительную ночь пальбой.
Вдруг я почувствовал, что меня обнюхивает какое-то крупное животное. Рогатая морда высунулась из тумана. А туловище казалось длинным и лохматым, как у допотопного чудовища. Но глаза у рогача были доверчиво-голубые, русалочьи. Животное дышало на меня своим теплом, согревая и желая спасти. Никогда я не думал, что дикий северный олень может подойти так близко. Ни кулички, ни турпан, ни олень не чувствовали во мне врага. Будто я и вправду оказался на земле после потопа. И сам будто заново народился.
В этом тумане живые существа еще не разделились на хищников и добычу. А жили совместно и свободно, ничуть не опасаясь друг друга, полагая, что я тоже родился здесь в тумане и мало отличаюсь от них.
Я мог погладить рукой каждое существо. Они были родными для меня. Как и я для них. Это была ночь доверия, хотя, конечно, никаких ночей не бывает здесь в это время года. Просто туман лег на землю, просто туман… Потом он позолотился и стал растворяться, открыв голубовато-белесый провал заполярного неба. И кулички перестали шнырять возле моих ног. Косясь на мое ружье, поднялся турпан, сияя оперением. Того рогача, что обнюхивал меня и согревал дыханием, и след простыл. Сколько я ни оглядывал уходящую увалами и сверкающую озерами тундру, ничего похожего на оленя не находил. А ведь несколько минут назад я мог погладить его рукой…
Удивительно, что, несмотря на эту ночь без сна и прогулок вокруг озера, я чувствовал себя бодро. Так, наверное, чувствует себя лунатик после ночных гуляний и впечатлений, которые он принимает за сны. Так что и смену в своей такелажной бригаде я отработал без устали.
