— Давай Батыгина в область отправим. Он за областной больницей числится. Они его в Москву и отправляли. А к нам попал случайно…
— Как случайно?
— Из Москвы прилетел. На трапе самолета потерял сознание. Жена и привезла к нам…
— Ну а из Москвы почему отпустили?
— Сбежал из палаты! На родину помирать вернулся… Я категорически против операции Батыгина в нашей больнице… У нас и так показатели неважные…
Вот такой расклад. Нужно сказать, со Смирновым я не ладил. Он хирург коновальный. Кладбище им зарезанных — Смирновским прозвали. В народе о нем дурная слава шла… Больные отказывались от него. Ко мне норовили записаться… Времена же были застойные. Демократия в больнице как бы возбранялась. Как-то непривычно, чтобы больные себе хирурга выбирали… Хотя и тогда выбирали. Вы знаете… Со Смирновым у меня тяжелые отношения. Он завистливый был. Думал, что я под него подкапываюсь, хочу его место занять… Но мне и моего хватало… Он ко мне постоянно придирался. То документацию плохо веду, то регистрирую не так. В других больницах для бумажных дел диктофоны оборудованы. А мы все пишем… Не нравилось мне бумаготворчество. Я — хирург, а не чиновник. Слава богу, в стране бюрократов в десять раз больше, чем нужно… По моим сведениям…
Несмотря на предупреждение, готовлю Батыгина к операции, хотя по бумагам он числился за областной больницей. На летучке Смирнов с тем же предложением:
— Давайте, Илья Александрович, не будем увеличивать процент летальных исходов… О ваших фантастических проектах я наслышан. Только не проверены проекты наукой… Вот и столичная наука на Батыгина рукой махнула…
Слушал я вежливо, глядя ему в рот, на сияние золотых коронок. А сам думал, недаром поговаривали, что Смирнов больных обирает. Дефицитное заграничное лекарство продавал… Говорили мне, говорили… Где же он столько золота взял, да в рот себе насовал?
— Мне Москва не указ, — отвечаю. — Я на мировой опыт ориентируюсь.
— Дело ваше, — отвечает. — Только я предупреждал… Самомнение в нашем деле может окончиться криминалом… Пропустите это через свое сознание…
Он любил такие выражения.
— Пропустил, — говорю, — уже пропустил… И самомнения у меня нет, только желание выполнить долг…
Так я ему ответил. Я прочел труд одного чешского хирурга. Мне друзья прислали из Ленинграда. В этой работе описывался случай… Вы не специалисты, вам терминология не важна. Но случай как раз мой — как у меня с Батыгиным… Когда я готовился к операции и говорил с Батыгиным, был всего один шанс из ста на успех. Теперь же, когда я прочел эту работу, шансы возросли… Имел ли я право от них отказаться?
