– Ханс – Петер, я конечно допускаю, что у вас могут временами возникать спорадические вспышки повышенного интеллекта. Но тогда объясните мне, почему за долгие годы нашего сотрудничества все остальные предложения, исходящие от вас, состояли из одного предложения и всегда были по солдафонски прямы. Я без сомнения определила бы ваше авторство, если бы вы пришли ко мне с предложением устроить скандал из того, что вы пожелали поволочиться за очередной юбкой. А что я слышу? Вы элегантно и без скандала предлагаете собрать вместе несколько идей, в кои-то веки вспоминаете об интересах фирмы, и превращаете всё это в любопытную интригу. Браво! Публике действительно будет интересно узнать и про нас, и про русскую девочку, и про тайны знаменитого продюсера. Есть только одна деталь, которая вызывает сомнение. Обычно во всех ваших скандалах Ханс – Петер Баумгартнер всегда бывает на первом плане, а тут вы изменяете самому себе. Вы можете развеять моё удивление?
Ханс шумно выдохнул, комично закатил глаза в потолок и с уморительной гримасой повернулся ко мне.
– Так я и думала, – припечатала его стервозная начальница, правильно истолковав пантомиму, – Теперь давайте знакомиться с вами, молодой человек. У меня хорошая память на лица. Так что не надейтесь, что если вы отрастили волосы и сменили очки, то я вас не узнаю. Вы же тоже спортсмен? – дама уселась передо мной на подлокотник соседнего кресла, и закинула ногу на ногу. Ага, в мини-юбке это же так естественно…
– Так точно, фройляйн Очевидность. Самый что ни на есть спортсмен. Надеюсь, этого прискорбного факта достаточно, чтобы я заранее посыпал свою голову пеплом перед лицом вашей нечеловеческой мудрости, – выдал я сложную фразу на немецком, ни разу не сбившись.
– Хм, неплохо… А с учётом того, что вы русский, так просто замечательно. Удивлена, – дама пересела на кресло, и даже руки положила на колени. Ни дать, ни взять – целомудренная школьница, – Хотя, пусть так и будет. Признаю свою мудрость, и даже местами – гениальность. Тогда слушайте, какие изменения я успела внести в ваш план, пока вы непонятно где катались и наверняка успели насладиться мясом невинно убитых животных. Места заказаны в ресторане «Медичи». Ханс предложит девушке контракт на год, на двести сорок тысяч марок, от которого она, ради музыки, гордо откажется. Это для прессы. Пусть пишут заголовки – «Русская певица отказалась от двухсот сорока тысяч марок». Об этом я с журналистами договорилась. Ни один немец такую новость мимо не пропустит. На самом деле она получит пять тысяч марок за фотосессию и мы поместим её фото в наших каталогах. Но это чуть позже. Пока мне нужно её увидеть хотя бы на любительских снимках, – Хельга кивнула на фотоаппарат, который она принесла, – В вашем контракте с Фарианом нет ограничений по рекламе?
