- Шеф, - рыжебородый поклонился, - это Бортников. Бандит, насчет которого получен циркуляр.
- Б... ба... бандит, значит? Ух ты, птичка моя. Буим тя вешать сейчас.
- Шериф, может завтра? Поезд скоро.
- Н-нет, щас! - шериф топнул ногой. - И принеси мое пойло. Пусть и он хлебнет.
- Есть, шериф!
Мужик умчался. Молоденький помощник придерживал качающегося шефа под локоть. У Ньюта заболело горло. Он словно ощущал веревку. Потом пришла мысль о том, чего подумает Вика? Что он ее предал, бросил? Надо было чего-то предпринимать. Виселица - совсем не вершина карьеры машиниста. Да еще надо было выяснить что к чему.
- Шериф, - горло почему-то перехватило, - а что будет написано у меня на табличке?
Бородатый возник позади и сунул в руки пропойце флягу.
- Т-табличка? Хм. Надо посмотреть. Ребята, ведите его в ко мне. А то тут в... во... воняет!
Офис был обставлен лаконично. Шкаф, стол, кресло и стул напротив стола. Стул был привинчен к полу. Шериф немедленно шлепнулся в кресло, задрал ноги на стол и, подтянув к себе досье, отхлебнул из фляги. Ньюта усадили на стул. Несмотря на скипидарный дух от шерифовского горячительного, в помещении было гораздо лучше, нежели в камере.
- Та-а-ак! - шериф тщетно пытался прочитать бумагу, но только фыркал.
Молодой подбежал и услужливо улыбаясь вытащил лист из начальственных пальцев и перевернул лист. Потом рысцой вернулся на место.
- Ага, так лучше, - шериф еще отхлебнул из фляги. - Мы тебе напишем вот что: ограбил свой поезд и убил своих друзей. Пойдет?
У Ньюта захолонуло сердце. Получается, что казнят не только его тело, но и имя! На его портрет будут плевать из года в год не только курсанты, но и все пассажиры на всех станциях железных дорог.
Помощников шерифа идея почему-то развеселила.
- Отлично, шеф!
- Эй, Рыжий, тащи сюда табличку. А ты, оболтус, - шериф ткнул пальцем в малолетнего властелина дубинки, - будешь писать. Ищи чем.
Помощники живо исчезли. Ньют кашлянул:
- Шериф, меня повесят, а куда попадет награбленное мной?
По глазам было видно, как сквозь алкогольный туман пробивается алчность.
- Облегчи душу, сынок. Тебе ведь богатства ни к чему, правда? А тут можно и людям помочь. Давай, говори, пока моих тут нету.
- Шериф, у стен есть уши. Давайте я напишу.
- Иди сюда, - хрипло, вполголоса приказал шериф и убрал со стола ноги.
Ньют подошел к столу, придвинул лист и карандаш. Шериф вытащил арбалет и снял его с предохранителя и нацелил в живот стоящего перед ним преступника.
