Максиму нравился ресторанчик традиционной кухни на втором этаже. И он там довольно часто завтракал, обедал и ужинал. Но пока есть ему не хотелось.
Молодой человек безучастно смотрел на унылый пейзаж, который открывался из окна его лаборатории. А потом вдруг неожиданно для самого себя поймал на стекле собственное отражение. Состроив недовольную гримасу своему зеркальному двойнику, Максим тяжело вздохнул. И хотя отражение рисовало облик довольно красивого молодого человека, Макс всегда был слегка недоволен увиденным. Он не любил смотреть на себя. Его почему-то всегда раздражали зеркала и собственные фотографии. И это было странно. Ведь многие завидовали его внешности.
Природа наградила Макса гармоничным сложением. Да, его фигура казалась тонкой и почти хрупкой, но она на самом деле таковой не являлась. Просто Максим был типичным эктоморфом: высоким и худощавым. И на красавца-бодибилдера он совсем не походил ни в коей мере, но старался держать себя в форме. Занимался плаваньем, и без особого труда мог отжаться от пола 120 раз.
Правильные тонкие черты лица, балансировали на грани спокойной мужской красоты и слащавой смазливости, словно бы не отдавая предпочтения ни тому, ни другому. Выразительные миндалевидные глаза казались кусочками ночного неба. В них не хватало только белых искорок-звезд. Волосы черные — под стать глазам. Максим, следуя моде Южного округа, носил среднюю длину (до плеч), стягивая их шелковой лентой в низкий хвост. И дело было вовсе не в том, что парня интересовали модные тенденции. Скорее, наоборот.
Он не понимал, почему кто-то диктует остальным, что и как нужно носить в этом сезоне? И почему эти остальные строят свою жизнь в соответствии с вышеуказанными откровениями? Ведь в этом нет никакого смысла. Ведь человек останется самим собой, что бы он ни одел. Но, тем не менее, любое отступление от модных канонов, широкой аудиторией воспринимается, как вызов общественному мнению, и чуть ли не преступление.
Но так, как молодой человек с модой и ее последователями поделать ничего не мог, он старался относился к ним, как к неизбежному злу. Поэтому носил неудобную, но дорогую одежду и хвост, хотя с удовольствием обрезал бы свои не самые послушные волосы. Но ему не хотелось выделяться на фоне ровесников и коллег. И только одно его радовало — белые халаты, положенные ученым и врачам, были вне модных тенденций. Потому как популярные этой зимой паетки, стеклярус и бисер на привычной в своей простоте униформе, его бы просто убили. Так как их наличия на обычной одежде, ему более чем достаточно.
