Итак, будильник прозвонил, пора было вставать и отправляться на работу. Тапки не находились. Терпение заканчивалось. В итоге, найдя только один тапок, Анна скинула его с ноги, с раздражением швырнула в угол и побрела принимать душ, чтобы смыть остатки сна. Люся спала на своей подстилке, если можно так назвать это обитое бархатом сооружение.
Чайник засвистел. Анна, напевая себе под нос какую-то песенку, мастерила бутерброд. Да не просто бутерброд, а целый хлебно-колбасно-сырный Титаник. Идеи здорового питания, льющиеся с голубых экранов в доверчиво распахнутые души российских женщин были погребены и на этот раз под гнетом недосыпа и хмурого настроения.
Через полчаса Анна уже была готова. Напоследок раз пять проверив состояние и местоположение Люси, газ, розетки, утюг, два вентиля в ванной, магнитофон, телевизор и шланг стиральной машины, она вышла из квартиры. Закрыв дверь, и всего два раза открыв ее снова, чтобы убедиться в том, что она закрыта, измученная Аня смело повернулась спиной к двери и лицом к лифту. Напрасно она сделала это смело…
- Всё ходють и ходють, чтоб им…! - проскрипела соседка по лестничной клетке, выскочив перед Аней как чертик из табакерки. - Опять гады какие-то все стены изрисовали, управы на них нет! Вот поймаю, милицию вызову, пускай штраф плотют.
Обрадовавшись, что не к ней обращены претензии соседки, вечные жалобы которой Ане уже порядком надоели, она, взяв себя в руки, ответила как можно более спокойно: “Да, конечно, нечего им в подъезде безобразничать!”. И поспешила поскорее покинуть этаж на приехавшем лифте, не разбирая, что ей вслед кричала соседка.
А зря. Потому что одна из ее перчаток осталась на лестничной клетке. О чем она могла бы узнать, вытерпев хотя бы десятиминутный монолог, включающий обвинения против соседей, политики НАТО и подделок вологодского масла, в ходе которого вскрылась бы и причина потери перчатки. Она заключалась, по мнению соседки, в том, что “из ЖЭКа гады лампочки выкручивають по подъездам”.
Лампочки Аня по требованию всё той же соседки, ругаясь про себя страшными словами и с трудом балансируя на стремянке, регулярно красила гуашью в разные цвета. Это должно было способствовать их сохранности, но почему-то лампочки всё равно вывинчивали, может быть, соседи, а может, конечно, и работники ЖЭКа. Впрочем, со слов соседки можно было бы составить целую конспирологическую теорию, согласно которой жизнь составляли заговоры, мошеннические выходки, безобразия и злоупотребления родственников, соседей, американцев, украинцев, евреев, оппозиционеров, масонов и пр. Одобрения соседки заслуживал только Путин, выступления которого она регулярно смотрела по телевизору и которого называла гордо: “Орел!”.
