Квартира и довольствие предоставлялись бесплатно в течение этого времени и под охраной удостоверения об отъезде на фронт «добролетчик» спокойно занимался сбытом привезенного товара. Ввиду огромного спроса, все продавалось в 8-10 раз дороже покупной цены. Некоторые во время одной поездки зарабатывали 1000–1200 турецких лир (одна турецкая лира в то время расценивалась приблизительно в 2 руб. золотом).
После удачно законченной продажи, «добролетчик» отправлялся в госпиталь, там свидетельствовался на предмет годности к военной службе. По различного рода болезням, ранениям и увечьям он «освобождался от военной службы» и спокойно возвращался в Константинополь. Затраты были на обратный проезд в Константинополь 15–20 лир и «непредвиденные расходы по госпиталю» 100–150 лир. Некоторые из «добролетчиков» закупали товар в Крыму: табак и пр. и везли в Константинополь, причем зарабатывали тысячные проценты.
По прибытии в Константинополь, вновь начиналась беспросветно-пьяная жизнь до нового «полета».
Впоследствии этот вид «заработка» приобрел настолько широкую популярность, что им занялись и беженки-дамы, исключительно из верхов. Въезд в Крым без служебных командировок был запрещен, но это «дам-патронесс» не смущало и они ехали туда с кипой всевозможных удостоверений от различных благотворительных и других учреждений. Барыши делились потом между непосредственно занятыми в этой работе и способствовавшими ей.
Затем другая категория беженцев, не военных, занялась торговлей и комиссионерством. В течение короткого времени вся набережная Галаты и Стамбула была усеяна всевозможными торговыми и агентурно-комиссионными конторами. Вся «улица Пера», начиная от тоннеля и кончая площадью Таксим, была занята торговыми предприятиями беженцев: мясными, колбасными, книжными магазинами, «кооперативами» и бесконечным числом ресторанов. Немного ниже по улице Тарля-Баши — русские промышленные предприятия: прачешные, пекарни и… водочные заводы Кромского, Смирнова с сыновьями, Романенко. Зубровка, рябиновая, перцовка и пр. «настоящие русские водки» заполнили собою все витрины греческих и русских магазинов и ресторанов.
После всяких греческих «дузико» (греческий спирт, сладковатый и с запахом аниса, который греки пьют, разбавляя водой) беженская масса набросилась и потонула в «настоящем русском спирте».
«Слава богу, — говорили они, — теперь он хоть одно утешение послал. Настоящий русский спирт. Дешево… Выпьешь на пять пиастров, а удовольствия на целую лиру. Главное же, пьешь и Россию вспоминаешь, а то ведь среди этой проклятой жизни не только Россию, но и свою физиономию забудешь»…
