Тифлинг тут же воспряла духом и просветлела лицом, ангел, наоборот, стал угрюмым. Хранитель увидел лица обоих и огорошил всех присутствующих:
— Я на них положил свою печать. Не так-то просто им будет умереть. С преждевременной смертью одного из них придет забвение для его судьбы.
— Это несправедливо! — воскликнула тифлинг и тут же провалилась вниз.
— Проследи за ней, пришлый, и не дай ей натворить глупостей. Ты не такой глупый, как вначале показалось, и можешь принимать неожиданные решения. Ступай! — Хранитель махнул лапой, и Арингил рухнул вниз.
…Артем вновь очутился в темноте. Свет, который до этого изливался со всех сторон, куда-то пропал, но он продолжал висеть, подвешенный неизвестно где и неизвестно каким образом. Рядом раздавалось тихое подвывание.
— Мама! Опять темно. Артем, ты здесь?
— Здесь я, Артам. Не вой, мешаешь думать.
— А где мы? — не успокаивался напарник. — Я темноты боюсь и пауков.
— Раньше мы были в сердце, сейчас не знаю, — я думаю, а ты своими разговорами меня отвлекаешь. — Артем был немного раздражен постоянной плаксивостью невидимого товарища.
— Мне просто страшно, Артем! — прохныкал в темноте Артам. — Мои ноги не чувствуют опоры, а я все равно не падаю.
— Мне тоже страшно, я же не хнычу. В конце концов, ты мужик. Маг! С мертвяком дрался! Кроме того, ты же слышал, эта ящерица с посохом жизнь нам сохранила, значит, не все так плохо, она даже вмешиваться не будет.
— Не богохульствуй, Артем! — сорвался на фальцет маг. — Это не ящерица! Это — Великий Змей-Хранитель! Он господь нашего мира! А ты говоришь ужасные вещи, за них инквизиция сожжет нас на костре. А я не хочу из-за тебя гореть в очищающем огне.
Артем не отвечал — он думал, как быть дальше, что надо сделать, чтобы вновь выйти к свету.
— Артем? — услышал он голос у себя в голове. — Тебе надо пожелать попасть в сердце, и все, сейчас ты снаружи, поэтому темно. Займи свое место.
Артем замер и, преодолев сомнение в своем здравом рассудке, осторожно спросил:
— А ты кто?
— Меня зовут Арингил, я — твоя назначенная судьба. — В словах говорившего он услышал тихую скорбь или печаль, разобрать точнее было трудно из-за бури мыслей, обрушившихся на него. Кто? Как? Почему? Какая судьба? Я точно сошел с ума! То Змей, то голоса в голове. Эта темнота! Пожелать попасть в сердце? А что я теряю? Что может быть хуже сумасшествия? Смерть? Ну да, конечно! Смерть — это избавление. Ни тревог, ни боли, ни беспокойства. Но что делать с Артамом?
