Перед ними стоял Исаак Иткинд – скульптор, который еще восемь-десять лет назад был в СССР так же знаменит, как сегодня во Франции знамениты Марк Шагал или Пикассо. О нем писали тогда чуть ли не все газеты, с ним дружили знаменитые поэты и писатели – Максим Горький, Алексей Толстой, Владимир Маяковский, Сергей Есенин. Его опекали столпы советской власти – нарком просвещения Анатолий Луначарский и первый секретарь Ленинградского обкома партии, член Политбюро ЦК ВКП (б) Сергей Киров. А выставки его скульптур были событием в культурной жизни довоенной России.
Теперь Иткинд, чье имя стало хрестоматийным еще в их студенческие годы, жил, отрезанный от мира, в какой-то кротовьей норе, голодал, питался кореньями и подаянием и… создавал скульптуры.
– Почему? Как вы здесь оказались? – спросили художники.
– Меня арестовали в тридцать седьмом году и сослали сначала в Сибирь, потом сюда, в Казахстан. Теперь выпустили из лагеря, потому что я для них уже очень старый. Но выпустили без права возвращения в Москву. Дали пожизненную ссылку…
– За что вас посадили?
– За то, что я враг народа, японский шпион. Я продал Японии секреты Балтийского военного флота, – сказал Иткинд и спросил с непередаваемой еврейской интонацией: – Ви можете в это поверить?
Конечно, они не могли поверить, что всемирно знаменитый скульптор, этот маленький гениальный гном с чудовищным еврейским акцентом – японский шпион, что он хоть что-то смыслит в военных секретах Балтийского флота… Но в 1944 году в СССР к людям, объявленным сталинским режимом «врагами народа», относились как к прокаженным. Поэтому в жизни ссыльного «врага народа» и «японского шпиона» Исаака Иткинда ничего не изменилось. Разве что один из посетивших его тогда художников – Николай Мухин – осмелился все же влезть в его нору и вытащил из землянки большую деревянную скульптуру. Это был эскиз «Смеющегося старика» – скульптуры, которая через два десятка лет станет одной из самых знаменитых работ Иткинда.
– Мы заберем ее в музей нашего Фонда, можно? – спросили художники Иткинда.
Иткинд разрешил, посетители погрузили скульптуру в машину и увезли ее, чувствуя себя почти героями – ведь они взяли в музей скульптуру у «врага народа»!
«Иткинд стоял у входа в землянку и махал нам вслед рукой», – рассказывал впоследствии Николай Мухин.
Скульптор прожил в землянке еще двенадцать – вы слышите: двенадцать! – лет. Лишь изредка и тайком навещал его Николай Мухин, снабжал кое-какими деньгами…
