Поэтому один день я и фотограф Анатолий Пчемян гоняли на его мотоцикле по всем заводам и стройкам, собирали материал, на второй день я отписывался на редакционной пишущей машинке «Москва», а на следующий день – опять по стройкам. И так изо дня в день, выходной только по воскресеньям.
В свое время Антоша Чехонте хвастался, что может написать рассказ о чем угодно, даже о чернильнице. За полгода ударного труда в «Соц. Сумгаите» мы четверо так сдружились, что стали именовать друг друга Петями и даже соревноваться – кто чаще употребит это имя в своих статьях, да так, чтобы Главный не заметил.
А через полгода меня из «Соц. Сумгаита» забрали в «Бакинский рабочий». То была короткая эпоха аджубеевской оттепели в журналистике, и – несмотря на мой «пятый пункт» и беспартийность – я в двадцать лет стал очеркистом и фельетонистом главной республиканской газеты, которая была старше «Правды» на шесть лет! И в первом же очерке схулиганил – дважды употребил имя Петя, на что тут же прозвучал телефонный звонок из Сумгаита: «Спасибо, старик, уважил!».
…Несколько лет назад мой приятель Сергей Грызунов, профессор МГИМО, пригласил меня прочесть лекцию студентам журфака. Я приехал, в аудитории собралось пятьдесят юношей и девушек. Я сказал:
– Здравствуйте, коллеги! Будучи членом Союза журналистов с тысяча девятьсот шестьдесят второго года, могу вас заверить: если хотите стать настоящими журналистами, немедленно бросайте этот элитный институт и идите в любую заводскую многотиражку! Там вам придется писать каждый день! И только так можно освоить нашу профессию!
С тех пор меня в МГИМО не приглашают. Хотя я упрямо считаю, что нечего молодым журналистам пять лет просиживать на журфаках штаны или юбки.
Ползти по собственной биографии скучно. Поэтому я, как в слаломе, буду катить от вешки к вешке. Летом 1956-го по дороге из Баку в Ленинградский университет (где на первом же вступительном экзамене мне гостеприимно поставили двойку) я остановился в Москве и зашел в «Юность». Поскольку к тому времени в журнале уже напечатали мой стишок, меня там приняли как своего, даже представили главному редактору, то есть самому Борису Полевому! А легендарный автор легендарной «Повести о настоящем человеке» – пожилой, полный и страдающий одышкой – с рук на руки передал меня Николаю Старшинову и Илье Суслову, первый заведовал в журнале поэзией, второй – «Портфелем Галки Галкиной», юмором. И поскольку Суслов тут же поставил в номер мой рассказ «Хонто и Хаяма», я разом влился в замечательную «юношескую» компанию Марика Розовского, Аркадия Арканова и Гриши Горина, которые и делали тогда в «Юности» все юмористические страницы.
