Тайфун | страница 15

Кроткая улыбка Христа свидетельствовала о том, что Он согласен, и, склонив голову Свою, как это Он всегда делал, говоря с праведниками и детьми, произнес:

— Да будет спасен.

— Нет, нет, Господи, — торопливо заговорил Петр. — Я не об этом прошу Тебя. Я хочу иного чуда. Я хочу, чтобы спаслась группа отрантских жителей, не уразумевших того, что им повелевает долг верующих в Тебя.

— Чего же ты хочешь? — удивленно спросил Христос. — Какое же иное чудо требуется совершить с утопающим, как не дать ему утонуть?

Все еще взволнованный, а затем и смущенный ответом Христа, Петр сказал:

— Господи, утопающий уже мертв. Позаботимся лучше о живых, которые отказались спасти его, говоря, что он иной веры. Разреши Господи, сотворить такое чудо, чтобы утонувший оказался веровавшим в Царствие Твое. Ибо, увидев труп христианина, отрантские жители глубже и скорее поймут свой грех и покаются.

Тихим, как шелест листьев, голосом отвечал апостолу Христос:

— Мне приятнее было бы спасти этого несчастного, вернувши ему жизнь. Но ты, названный мною ловцом человеков, — ты лучше знаешь людей. Иди и сотвори чудо.

Вечером того же дня, когда острые звезды усеяли небо, Петр снова стоял перед Иисусом Христом.

Глубокие тени падали на его лицо. Под тяжестью каких-то мучений он весь согнулся, вздыхающий и уставший. В глазах апостола, полузакрытых ресницами, блуждало тревожное смущение, подобное тому, какое некогда испытывал он на дворе первосвященника Каиафы.

Христос спросил:

— Ты совершил чудо?

— Я совершил его, — глухо отвечал апостол. — Я сделал из турка неаполитанского рыбака.

— Жители Отранто видели его?

— Да, Господи. Когда спустились сумерки, дети разложили у моря костер. Труп несчастного подплыл к берегу вместе с лодкой, и при свете костра грешники ясно разглядели лицо утонувшего.

— Они покаялись?

Апостол Петр, названный ловцом человеков, виновато взглянул на Христа и, тяжело вздохнув, сказал:

— Напрасной оказалась жертва. Они оттолкнули труп обратно в море и избили одного монаха, который в суровых словах уличал их в грехе бессердечия.

— Это был ты? — с печалью спросил Христос.

Апостол молча кивнул головой.

Среди повествований, известных под названием «Ста новелл» и некогда развлекавших Людовика XI, когда он, будучи дофином, скрывался в Бургундии, есть одно повествование, ныне никому неведомое.

В рукописной копии этой книги, помеченной 1460-м годом, означенный рассказ числился под номером 59-м, но чья-то рука грубо перечеркнула его семь раз и, по-видимому, пыталась вырвать те пять страниц, на которых он был записан. Вероятно, это был благочестивый христианин, которого возмутило кощунственное содержание новеллы. Возможно также, что это был просто веселый малый, не лишенный эпикурейского вкуса: обнаружив, что новелла несколько разнится от безобидно шуточных повествований д'Арманьяка, Понселэ, де Санти-Поля и монсеньера де ля Рош, заключая в себе совершенно неуместную для застольной беседы религиозную мораль, он решил пожертвовать ею в угоду беспечности, которой проникнута вся книга. По крайней мере, позднейшие издатели этого замечательного сочинения Антуана де ля Саль благополучно обошлись без упомянутой новеллы, заменив ее веселой непристойностью, рассказанной монсеньером де Ланнуа. Так она и дошла до нас под не принадлежащим ей номером.