Лени услышала, как он прошептал:
— Прости. Прости меня, пожалуйста.
— Ну конечно. — Мама обняла его так, словно боялась, что он ее оттолкнет.
Папа обхватил маму за талию, подвел к столу, выдвинул стул и крикнул:
— Лени, иди-ка сюда!
Она любила, когда родители звали ее к себе. Лени слезла с дивана и уселась рядом с мамой. Папа улыбнулся и протянул ей книжку в бумажной обложке. «Зов предков»[8].
— На, Рыжик, тебе понравится.
Он сел напротив мамы и придвинулся к столу. По папиному лицу Лени поняла: он опять что-то задумал. Ей и прежде доводилось видеть у него такое выражение лица — каждый раз, когда папа планировал изменить жизнь. Планов этих было не счесть: продать все, год путешествовать по шоссе вдоль океана в Биг-Сур и жить в палатке. Разводить норок (вот это был полный ужас). Продавать элитные семена в Центральной Калифорнии.
Отец выудил из кармана сложенный лист бумаги и с победным видом припечатал его ладонью к столу.
— Помнишь Бо Харлана, моего друга? — спросил он маму.
Мама задумалась.
— Из Вьетнама? — наконец уточнила она.
Папа кивнул и пояснил Лени:
— Бо Харлан был командиром экипажа, а я стрелком. Мы всегда друг друга прикрывали. Потом нашу вертушку подбили, а нас взяли в плен. Мы с ним прошли огонь и воду.
Лени заметила, что отца бьет дрожь. Закатанные рукава рубашки открывали следы от ожогов, тянувшиеся от кистей к локтям, морщинистые уродливые бледно-лиловые шрамы, которые никогда не загорали. Лени не знала, как отец их получил; она не спрашивала, а он не рассказывал. Но совершенно ясно, что в плену. Лени сама догадалась. Спина у отца тоже морщинилась паутиной шрамов.
— Они убивали его у меня на глазах, — сказал отец.
Лени встревоженно посмотрела на маму. Папа обычно о таком не рассказывал. И сейчас обе с испугом слушали его.
Отец притопнул ногой и побарабанил пальцами по столу. Развернул письмо, разгладил бумагу, чтобы Лени с мамой могли прочесть написанное.
Сержант Олбрайт,
Нелегко же вас отыскать. Меня зовут Эрл Харлан.
Мой сын Бо не раз писал, что вы с ним дружили. Спасибо вам за это.
В последнем своем письме он велел, если с ним что-нибудь случится в этом гребаном Вьетнаме, передать вам его участок на Аляске.
Участок небольшой. Сорок акров земли с развалюхой. Но если вы не боитесь работы, то здесь можно неплохо устроиться: кормиться тем, что дает земля, вдалеке от всяких придурков, хиппи и того бардака, который творится в прочих штатах.
Телефона у меня нету, так что пишите до востребования на адрес почты в Хомере. Рано или поздно я обязательно получу ваше письмо.
