Старшего я узнал сразу. Он появился в компании ещё шестерых боевиков и сразу направился ко мне. Лиц никто не прятал, из-за уверенности в моей безвыходной ситуации и отсутствии сопротивления, о котором они где-то слышали.
– Ты готов ответить на вопросы?
– Давно, только твои шакалы не спрашивали, – я знал, что шакал – это страшное оскорбление в этих местах. – Твои выродки забыли, наверно, взять с собой вопросник?
На оскорбление никто не отреагировал. Завидное самообладание или просто сила привычки от частого выслушивания оскорблений от пытаемых.
– Нет, так ты сговорчивее, – пожал он плечами. – Что тебе надо в Каире?
– Осмотр достопримечательностей, – выдавил в ответ и улыбнулся.
Удар током не заставил ждать, но на сей раз кратковременный.
– Продолжу, – он взял стул и сел напротив. – Что ты нашёл в неизвестной гробнице? Не важно, – сам и ответил. – Это нужно отдать, прежде чем тебя отправят отсюда.
– Я ещё хотел посетить Палестину, но наверное позже? Да?
При этих словах у него дёрнулись скулы. Ага. Точное попадание. Эти ребята израильтяне, или состоят там на службе.
– А коллеги твои в курсе, что ты работаешь сразу на несколько организаций? Моссад я не считаю. Интересует протекторат Службы Контроля Религиозных Конфессий. Где штаб квартира? Не в Ватикане?
Собеседник зло сплюнул и кивнул силовикам. В этот раз меня избивали деревянными палками, стараясь не поломать, но и не сдерживая силы. Ответа я не дождался, как и никто не получил ответов от меня. Переговоры зашли в тупик. Убивать и откровенно калечить меня им, видимо, запретили, а других методов разговорить они ещё не предпринимали.
– Что ж, тебя сильно калечить нам запретили, но ничего не сказано про твоих двух очаровашек, что ожидают в соседнем помещении, – старший блеснул глазами. – Ты будешь всё слышать.
– А вот это вы зря сделали, – отреагировал я совершенно спокойно. – Надеюсь, что они там одни?
– Пока да, ожидают свидания с помощниками, – он ухмыльнулся. – Эти образцы прогрессивной медицины для них, – указал на столик с колёсиками, на котором лежат инструменты пыток.
– Могу предложить капитуляцию?
– Что сучье семя? Проняло? Раньше надо думать – теперь это дело принципа.
– Да я не о себе, а о вас.
– Не понял? Это ты так шутишь, – он приблизился. – Не понимаю, чего в тебе так боятся. Кто ты такой? Просто человечек, висящий на цепи и жалкий, как все. Не пойму.
– Ну хорошо. Тогда действуй, я тебя последним убью.
В это время помощник открыл дверь и вошёл в соседнюю комнату. Шум от падения тела не заставил ждать, а через дверной проём выкатилась голова бойца, подпрыгивая и привлекая всеобщее внимание. Смятение и непонимание происходящего привели к немедленной реакции оставшихся пяти сопровождающих. Они рванули внутрь, выхватывая на бегу оружие.
