За обедом – ни слова. После обеда он сел в тени в саду, чтобы, как он объявил перед кофе, наверстать два рабочих дня. Нет, он не собирается в город сегодня. Может, завтра. И никакого покера. Потом он поднялся к себе.
Пару дней назад его ступня на моей. Теперь – даже ни взгляда.
Ближе к ужину он спустился выпить.
– Мне будет не хватать всего этого, миссис П. – сказал он. Его волосы блестели после душа, весь его облик излучал свет. Мать улыбнулась: ля муви стар будет желанным гостем в любой моумэнт. Потом он, как обычно, пошел на короткую прогулку с Вимини, чтобы помочь ей отыскать ее ручного хамелеона. Я так и не мог понять, что эти двое разглядели друг в друге, но их общение казалось куда более естественным и непринужденным, чем наше с ним. Через полчаса они вернулись. Вимини, слазившую на фи́говое дерево, ее мать отправила умыться перед ужином.
За ужином – ни слова. После ужина он скрылся наверху.
Я мог поклясться, что часов в десять или около того он тихонько улизнет и отправится в город. Но мне был виден свет, просачивающийся с его конца балкона. Он ложился косой бледно-оранжевой полосой на площадку возле моей двери. Время от времени я слышал его шаги.
Я решил позвонить другу и спросить, собирается ли он в город. Его мать ответила, что он уже ушел и, вероятно, будет в обычном месте. Я позвонил другому. Его тоже не было. Отец сказал: «Почему бы тебе не позвонить Марции? Ты избегаешь ее?» Не избегаю, но с ней все непросто. «Как будто с тобой легко!» – парировал отец. Когда я позвонил, она сказала, что не собиралась сегодня никуда. В ее голосе сквозил холодок. Я позвонил, чтобы извиниться. «Я слышала, тебе нездоровилось». Так, пустяки, ответил я. Могу заехать за ней на велосипеде, и мы вместе поедем в Б. Она согласилась составить мне компанию.
Родители смотрели телевизор, когда я вышел из дома. Я зашагал по гравию, прислушиваясь к шороху у себя под ногами. Он тоже услышит его, думал я.
Марция ждала меня у себя в саду. Она сидела в старом, кованом кресле, вытянув ноги перед собой, упираясь пятками в землю. Ее велосипед был прислонен к другому креслу, руль почти касался земли. На ней был свитер. Ты заставил меня долго ждать, сказала она. Мы отправились короткой дорогой, более крутой, но по ней до города было рукой подать. Свет и звук кипевшей на пьяцетте ночной жизни разливались по соседним улочкам. В одном из ресторанов вошло в привычку выносить наружу маленькие деревянные столики и расставлять их на тротуаре всякий раз, когда посетители заполняли отведенное на площади место. Когда мы оказались на площади, шум и оживление вызвали у меня обычное беспокойство и раздражение. Встречаться с друзьями Марции мне не хотелось. Даже чтобы быть с ней мне приходилось прилагать усилия. Я не хотел превозмогать себя.
