Католическая церковь и русское православие. Два века противостояния и диалога. | страница 17
То, как де Местр поставил эти вопросы в трактате О папе, вызвало огромный резонанс и многочисленные дискуссии в Европе, однако одного этого труда оказалось недостаточно, чтобы полностью опровергнуть доктринальные построения Стурдзы. Вот почему в 1822 году к де Местру присоединился французский иезуит Ж.-Л. Розавен (1772 — 1851), выпустивший фундаментальную работу LʹEglise catholique justifiée contre les attaques d'un écrivain que sedit orthodoxe (Оправдание Католической церкви против нападок одного писателя, называющего себя православным). Он также довольно долго прожил в Российской империи, будучи преподавателем иезуитской коллегии в Полоцке, пока не был изгнан вместе со своими собратьями. «Мы любим русскую нацию, которую мы смогли должным образом оценить», — пишет Розавен, выражая желание, чтобы Александр I, «восстановив мир в Европе, добился и славы того, кто усовершенствовал и объединил все, что находилось под его властью, положив конец религиозным расхождениям и добившись всеобщего единства».
Высказав еще раз — в достаточно цветистых выражениях — те надежды, которые Европа все еще возлагала на русского монарха, Розавен переходит к опровержению доктрины православной веры в том виде, в котором она описана Стурдзой. Он защищает римский обряд, но тем не менее подчеркивает, что Римская церковь отнюдь не считает обряды, принятые в Православной церкви, совершенно чуждыми Церкви вселенской, поскольку они «суть человеческие установления». Лишь первенство преемника Петра является существенным элементом единства. Однако главная проблема, согласно Розавену, заключается именно в том, что Стурдза преподносит как достоинство, что Православная церковь есть церковь национальная. Именно поэтому она не может сохранять вселенский характер: «Итак, если религия в России национальна, она не является религией Иисуса Христа, которая не может быть национальной, поскольку неотъемлемая часть ее природы — ее вселенскость, которая очевидно несовместима с тем, что можно назвать национальностью». В России православная религия ограничена границами Российской империи, а главное — «российский государь обладает всей властью в церкви так же, как и в государстве».
То, что подобные мнения высказывали интеллектуалы масштаба Жозефа де Местра и Жана-Луи Розавена, близко знакомые с Россией, подрывало сами основы Священного союза — идею возвращения к истинному единству христиан, которая заставляла заново рассмотреть проблемы церкви и ее взаимоотношений со светским обществом.
