– Люди… особенно мужчины будут судить о тебе по твоей одежде, – выпалил Макс, который никак не мог успокоиться и начинал злиться каждый раз, стоило ему подумать о тех мужчинах, которые получили возможность насладиться тем же видом Тиа, что и он.
– Как старомодно, – отрезала она. – В любом случае Мэдди позаботилась о том, чтобы ее друзья знали, что я не такая сексуальная, какой кажусь, и сказала им всем, что я девственница. – На этот раз Тиа не испытывала такого стыда, как тогда, когда Мадалена завела разговор на эту тему в присутствии всех своих гостей.
– Что? – не поверил своим ушам Макс. – Чего она добивалась, черт бы ее побрал?
– Она пыталась убедить меня, чтобы я занялась сексом с кем-нибудь из ее знакомых парней. Я отказалась, и меня обозвали чокнутой.
– Эта Мэдди тебе не подруга, – возмутился Макс. – О какой дружбе может идти речь, если она ведет себя подобным образом? Настоящие друзья не станут унижать или причинять боль.
– Макс, представь себе, я дошла до этого своим умом, – поморщилась Тиа. – Думаю, Мадалена нарядила меня в эти вещи, чтобы посмеяться надо мной. Она очень изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз, а это было четыре года назад.
– И все из-за меня. – Макс коснулся ладонью ее маленьких пальчиков, сжимавших кожаный подлокотник. – Мне не следовало отпускать тебя одну. Я даже не позаботился о том, чтобы дать тебе денег с собой.
– Макс, не надо… – Тиа хоть и с большой неохотой, но отдернула свою руку. – Не надо вести себя со мной, как с маленьким ребенком. Мне придется научиться не зависеть от других. Я найду свою дорогу. Не вечно же мне быть чокнутой.
– Ты не чокнутая, – хрипло возразил Макс и снова сжал ее руку, на этот раз чуть сильнее. Он вспомнил, что подумал о Тиа то же самое, когда впервые услышал о том, что внучка Эндрю росла в монастыре. – Ты просто пока не вписалась в современный мир, но скоро все встанет на свои места. Твоего отца следовало придушить за то, что оставил тебя в монастыре даже после того, как ты окончила школу, – сердито добавил он.
– Ему было не до меня. Мать тоже не сильно отличалась в этом плане, – вздохнула Тиа. – Мне кажется, в том, что касалось личных отношений, они оба были немножечко эгоистичными. У папы вся его страсть превратилась в миссионерское рвение, а маму, похоже, больше интересуют деньги и положение в обществе.
– Ты что, встречалась с матерью? – Брови Макса поползли вверх. – Я думал, вы не виделись с тех пор, как она бросила вас с отцом, когда ты была маленькой.
