Подразумевал ли Толкин, что Арагорн — дальний предок Артура? В главе IX книги V Леголас ссылается на пророчество о том, что род Лутиэн никогда не прервется. Что ж, вполне возможно. Если эти легенды изначально задумывались как мифология для Англии, пожалуй, стоило создать эльфийскую родословную для величайшего из королей христианской легенды.
Но важнее другое: в истории короля Элессара и в других «королевских» темах, вплетенных в книгу, Толкин открывает нам глубокие истины о королевской власти, которую каждому из нас должно восстановить в самом сердце своего внутреннего королевства, — и добродетели вежества, отваги, рыцарства, лежащие в ее основе. Арагорн — истинный король не только в силу происхождения и знаков королевского сана, но еще и потому, что он сворачивает с королевского пути, чтобы помочь хоббитам, долгие годы бескорыстно служил следопытом и сохраняет верность Арвен.
Король, возведенный на трон с молчаливого согласия народа, который видит в нем воплощение справедливости, дополняемой милосердием; король, чья власть берет начало в смирении перед истиной, — явление, несомненно, редкое. Книга «Властелин Колец» рисует нам его идеальный портрет, то есть олицетворение королевской власти в чистом, незамутненном виде. Но истинный Король существует и в реальном мире, и Толкин хорошо об этом знал. Все пророчества, все образы и подобия, Арагорн, точно так же, как и Артур, сходятся к Христу — Царю такой обширной страны, как сотворенный мир.
Арагорн проезжает Тропами Мертвых и освобождает призрачную армию Клятвопреступников от проклятия, вновь завербовав их на битву против тьмы. У Черного Камня Эреха он разворачивает знамя своего королевства. Никто из живых этого не видит, стоит ночь, но мертвецы что–то чувствуют — и идут следом. Христос (в мифической истории Толкина Арагорн — всего лишь Его отображение или прообраз) призывает нас на «битву Слова»[25], разворачивая знамя своего царства во тьме Страстей. Те, что духовно мертвы, хотя все еще ходят по земле, дожидаясь исполнения пророчества, могут узнать любовь Господню, являющую себя в нисхождении, и последовать за нею через смерть в рассвет нового дня.
На среднем троне восседал воин, облаченный в кольчугу, но с непокрытой головой. Поперек колен у него лежал длинный меч. Когда хоббиты подошли ближе, воин, темноволосый и сероглазый, поднялся с места, и они сразу же узнали его, хотя он немало переменился — этот высокий, светлый ликом, царственный владыка Племени Людей.
