Кризис добровольчества | страница 3



Подобная лихость скоро отучила красных от безнаказанной дерзости, а имя доблестного штабс-капитана – «однорукого черта» – стало грозным для большевиков.

Добровольческими войсками в Донецком бассейне командовал командир 2-го корпуса генерал Май-Маевский. Он являлся и высшей гражданской властью для данного района.

Человек несомненно способный, решительный и умный, Май-Маевский обладал, однако, слабостью, которая в конце концов парализовала все лучшие стороны его души и характера, принесла много вреда белому делу и преждевременно свела генерала в могилу.

Впервые я встретился с ним в декабре 1918 года в Юзовке. Имея служебное поручение, я явился на квартиру командира корпуса.

Среднего роста, полный, с профилем «римского патриция времен упадка», он был красен и возбужден. Когда я вышел от Мая и затем высказал кому-то свои впечатления об этом странном визите, то мне разъяснили причины моего удивления.

– А когда вы были у Мая? До его обеда или после?

– Думаю, что после, так как денщик доложил, что «генерал сейчас кончают обедать, просят подождать».

– Ну так Май был просто на взводе!..

Подобное упрощенное объяснение, по-видимому, соответствовало истине.

В дальнейшем я стал чаще встречаться с генералом Май-Маевским и убедился, что он действительно питает слабость к вину. Слабость обратилась в привычку, однако это обстоятельство если и мешало его боевой работе, то, во всяком случае, не в такой степени, как в харьковский период. К тому же его начальник штаба генерал Агапеев>2 умел благотворно влиять на своего начальника, и Май без особенного внутреннего сопротивления поддавался этой благодетельной опеке.

В Донецком бассейне я был начальником штаба 3-й пехотной добровольческой дивизии, входившей в состав 2-го корпуса.

Командир корпуса во время боев часто вызывал меня к аппарату и запрашивал о положении дел, проявляя обычно и правильное понимание обстановки, и большое мужество.

Однажды, когда я еще не успел узнать генерала Май-Маевского, на участке дивизии назревала очередная неустойка. Резервов не было. Артиллерия умолкла, она отходила. Наши слабые пехотные цепи были оттеснены и с трудом удерживались на тыловой позиции.

Застучал телеграфный аппарат:

«У аппарата генерал Май-Маевский. Какова у вас обстановка?»

Я доложил. Утешительного было мало.

«Что же вы думаете делать?»

«Сейчас из Юзовки высылаем во фланг «Генерала Корнилова»>3 Две дроздовские роты направляем для удара с другого фланга. Через 10–15 минут батарея займет новую позицию и откроет огонь».