Наверное, всё дело в том, что призраки, жившие по соседству — мои пращуры, основатели династии Северных кошек. А боевого чародея и его призрак, который возможно здесь проявится — мне чужой.
Я с усилием зажмурила глаза. Темнота — помощница в обретении самообладания. Нет никого в целом мире — только я. Хотя… В мире много запахов, звуков, эмоций, красок, но темнота всё сглаживает и даёт иное восприятие, дарует покой, равновесие, осмысление всего перечисленного. Люблю темноту, охоту, небо, полное звёзд, запах коры деревьев, шуршание сока внутри стволов…
Фух! Вроде легче стало. Трепет никуда не делся, но удалось внутренне собраться.
Распахнув веки, снова упёрлась взглядом в распростёртое на студёной земле тело. Сердце ухнуло в груди, а затем затрепетало, точно маленькая птичка, попавшая в клетку.
Так дело не пойдёт! Мне просто жизненно необходимо сосредоточить внимание на планшете, и не думать о боевом маге-офицере… Трупе… лежащем совсем рядом — руку протяни сквозь терновый, голый куст и вот он… Ма-а-а-мочки!
По телу побежали мурашки. Дышать стало трудно, а одежда стала вдруг тесной. От страха совсем голову потеряла — к обороту готовилась.
Только не слёзы, только не оборот! Взашей погонят из гарнизона, из города, из Магогеста…
Что потом? В клан или к Мартину на поклон? Вполне вероятно и то и другое. Хотя, если глобально, есть третье место — Долина оборотней, а там за старое: визит в Центр занятости и жать у моря погоды.
Я глубоко вдохнула, пропуская в лёгкие холодный колкий воздух. Он отрезвил меня и, сомнения тут же отпали, как и мысли о Мартине, клане, Долине оборотней. Я точно знала чего хотела, и что собиралась сделать: спасти Валентина и наказать его похитителя. Те эмоции, какие пережила с ним во время Виносовой ночи не отобрать, не задушить, их не забыть.
Мы с ним кружили под звуки «Зимнего вальса» на виду у тысячи гостей, но для меня никого тогда не существовало — только он и я были в целом мире. Растворяясь в музыке, я слушала его тихое: «Раз-два-три», которое он тихо шептал во время танца, и мои ноги едва поспевали за счётом. Валентин улыбался и продолжал считать. Его голос и сейчас выбивал внутри моей грудной клетки ритм для сердца: «Раз-два-три. Раз-два-три».
Я могу это всё так оставить и пойти по пути наименьшего сопротивления? Нет. Мне же даны возможности и у меня есть «опекун». Надо пользоваться. Конечно, снобизм Щуки — та ещё заноза для моей кошачьей натуры, но и общаться сверх меры с ним меня никто не обязывает. К тому же мне на руку, если он станет вести расследование и привлекать к нему мою персону. Тогда найду и накажу преступника — не будь я из клана Северных кошек! Что-то мне подсказывает, что знаменитость совсем не возражает против моего присутствия — иначе, что я делаю посередине гарнизона?
