Впрочем, особенно смелой никогда не была, а может, просто, не приходилось. Охотиться предпочитала в сумерках или днём. А после удачной пробежки, влезала на любимую пологую скалу, ложилась на бок и, поигрывая хвостом, наблюдала за медленным движением раскалённого солнечного диска по бурлящему красками небосклону. Светило не успевало коснуться вершин дальних гор своим нижним краем, как я стремглав бежала домой.
— Пина Виола, возьмите у меня планшет и записывайте то, что я вам буду говорить. Старайтесь оставаться здесь, на дороге — на газон заходите.
— Можете не сомневаться, кудесник: ноги моей там не будет, — заверила я и вдобавок активно закивала в знак подтверждения своих слов.
Я приняла тонкую электронную вещицу. На экране уже высветилась программка для записей в блокнот.
М-да-а-а, антураж внутри периметра соответствует самым страшным историям про некромантов: полумрак, стелящийся туман, едва различимая каменная стена некоего строения, тёмные деревья, мощёная дорога с гладкими, блестящими в тусклом свете чёрными камнями и тишина. Безлюдье. Только ветер гуляет по крышам и стонет, натыкаясь на колючие крючковатые ветки, с которых давно облетела зелёно-жёлтая одёжка.
Бр-р-р-р! Сама себя напугала! Теперь и некроманты с вечно-живущими чернокнижниками, про которых все говорят, но никто и никогда не видел, мерещиться начали. Кусты возле стены очень подозрительно выглядят. А вдруг там злоумышленник, да не простой, а мы тут — на самом виду и без оружия…
— Не следует бояться, Виола, — мой локоть сжали цепкие пальцы Щуки, и я вскрикнула от неожиданности и страха. — Не кричите. В целом парке кроме нас с вами и лейтенанта никого нет — наложено охранное заклинание.
— А если портал откроют неожиданно? — не сдавалась я, прижав к груди планшет.
— Вы ведь окончили два курса в высшем магическом заведении? Так?
Я кивнула, а парень продолжил:
— Ваш вопрос — абсурд.
Пф! И всё? Умник тоже мне нашёлся! Охранные заклинания потому так и называются, что сберегают тот периметр, на который наложены, и проникнуть внутрь невозможно никакими ухищрениями: ни человеческими, ни уж точно магическими. Но зачем так прямолинейно показывать, что я трусливая кошка? Не наградили при рождении этого кудесника ни человеколюбием, ни пониманием, ни состраданием. Одним словом — нарцисс! Куда уж нам до вас!
Абсурд, значит? Ага! Он самый! Если вдуматься, то всё произошедшее со мной за последние минут двадцать — тридцать — это абсурд, чистейшей воды. Но мне хотя бы достаёт сил быть настоящей, а не разыгрывать из себя знаменитость под прицелом камер и шквалом вопросов журналистов каждое прожитое мгновение.
