За столом в огромной гостиной со сводчатым лепным потолком, которой подпирали толстые круглые колонны, воцарилась тишина. Тит смотрел перед собой, водя пальцем по узорчатой поверхности ложки, и вслушивался в сказанное. К чаю брат так и не притронулся, но часть пирога, выложенного на красивую фарфоровую тарелочку, всё же съел.
Я обреталась по правую руку от Тита, и он изредка бросал на меня ласковые взгляды, но затем снова становился хмурым, слушая размышления инспектора, на тему похищения.
Эмиль, занявший высокий стул через стол от нас с братом, откинулся на спинку, и устало выдохнул:
— Хорошо если так… Сомневаюсь я.
Стройная, спортивная фигура Эмиля резко выделялась на фоне светлых стен и красочных фресок из жития древних магов. Воздушные линии, изящные тела, утончённые черты лиц рисованных героев поражали воображение и умиротворяли. Эмиль же смотрелся демоном или грозным колдуном — чернокнижником: невозможно красивым, холодным и беспощадным.
Понимаю его жену: захомутала того, по кому столько ликанш слюни пускало и радуется жизни. А вот Эмиля я не понимала, ведь столько достойных девушек было рядом, а он выбрал Силену — кошку-оборотня из мест, облюбованных ковеном ведьм. А теперь наша семья платила за предпочтение брата высокую цену, хотя на самом деле именно ведьмы втянули Силену и её отца во все тяжкие.
Да что там — плакать хочется!
Я тяжело вздохнула и глотнула чая — он, к моему сожалению, уже успел остыть.
— Почему? — поднял взгляд на Эмиля инспектор. — Всё прозрачно. Крюков долго работал с Буковым, втёрся к нему в доверие, настроил хозяина против всех. Пина Виола это подтвердила в присутствии своего первого законного представителя, пока не появились вы.
Пина — так маги уважительно называли женщин-оборотней. Услышав это обращение рядом со своим именем, я вздрогнула. Не знаю, может с непривычки, ведь «пина» уже давно вышло из современного языка. Хотя… Магов это не касалось, ведь при официальном обращении к ним часто говорили: «Кудесник такой-то».
— Да, да, — закивал Эмиль. — Версия стройная. Я отражу её в своём отчёте, как основную. Но вам не кажется странным, что Виола пробыла в магическом сне около трёх дней с момента похищения, и очнулась не где-нибудь, а в усадьбе? Почему не на улице? В больнице? В отеле? Почему здесь?
В самом деле: почему? До того, как братец-красавец не озвучил свои домыслы, я не задавалась таким вопросом.
Меня качнуло в сторону сомнений, потому бросила взгляд на полицейского, чтобы тот… не знаю… сказал что-нибудь успокаивающее и логичное.
