О чем они только что говорили? Ух, упустила суть сюжета — задумалась.
Было заметно, что Пупков стушевался после тирады парня и засуетился, давая распоряжения одному из служащих.
Слёзы на моих щеках высохли, но икоту победить так и не получалось. Вода в стакане плескалась уже на донышке, а я всё прикладывалась к прозрачному краю, отпивая маленькими глотками. Просить ещё одну порцию не собиралась — итак хотелось провалиться сквозь землю под перекрёстными взглядами старших братьев.
— Странно… — прошептала я и удивилась своему изменившемуся голосу — он слышался писклявым, с нотками истерики, дрожащим.
Тит прекрасно понял, что я имела в виду под словом: «Странно» и тут же тихо шепнул на ухо:
— Эмиль полгода уже служит. Мы не писали тебе — ни к чему было.
Злость сменила страдания и смятения в моей душе, и я гневно прошипела:
— Настолько «ни к чему», что родной сестре об этом знать не нужно — перебьётся?
— Потом, — одними губами прошептал Тит и покосился на Эмиля.
Пупков размял губы и спокойно заметил:
— Хорошо. Думаю, в процессе всё будет улажено, кудесник Щука. Давайте заново попробуем устроить допрос. Но в соответствии со статьёй тридцать восемь, дополнений к Кодексу королевства в части уголовно наказуемых деяний, указано, что госпожа Виола может отказаться от повторной дачи показаний, ведь совершала она их в присутствии одного из родственников.
— Я желаю послушать ответы на вопросы, — влез братец-полицейский и улыбнулся мне. — Позже ознакомлюсь с протоколом, как куратор данной ситуации, но сейчас, кратко и без лишних объяснений, хочу услышать описание общей картины происшествия.
Я стрельнула в Эмиля уничтожающим взглядом, но братца сие не проняло. Зато Соломон Янович, кивнул и задал первый вопрос:
— Расскажите, пожалуйста, откуда вы ехали, когда было совершено покушение?
— Мы покинули дом ликана Суховского. Новогодний бал устраивала диаспора оборотней — мне так сказал Валентин Игоревич. От него я узнала, что такое событие происходит каждый год в доме здешнего, официального посланца от министерства культуры Долины оборотней, Суховского.
— Сколько времени было, когда на вас совершили покушение? — задал следующий вопрос инспектор-маг, уже давно зная на него ответ. — Вы запомнили?
— Около двух часов ночи, — мой голос продолжал дрожать, но слёзы уже не лились ручьём.
— Почему вы так чётко об этом помните? — Пупков двигался по списку, и мне оставалось лишь подтверждать собственные слова, произнесённые ранее.
