Он принял стакан и протянул Митюхину.
— Пей, соврал — захлебнешься.
Иван принял стакан и залпом выпил.
— Ничего, мелкой птахой пролетел, — сказал он, озорно подмигнув.
Карьера Александра Недосекина, сына владельца винокуренного завода, не сложилась: мечтал стать военным врачом, а кончил бандитом.
Не приняв Октябрьскую революцию, уехал в Новочеркасск и поступил в Добровольческую армию, которую формировали верные престолу генералы для свержения большевистской власти. Участвовал в Кубанском «ледяном походе», лютовал в глухих степях Задонья, под командованием генерала Май-Маевского шел на Москву, сражался у Перекопа.
Когда остатки разбитых белых войск уходили из Крыма, покидая Родину, Недосекин устрашился чужбины и скрывался у отца, ожидая скорого падения Советской власти. Престарелый отец жил за счет сбережений, которые удалось сохранить. Завод был конфискован.
Вспыхнувший в Тамбовской губернии кулацко-эсеровский мятеж, который возглавил авантюрист Антонов, Недосекин воспринял как благовест, как начало неминуемого краха большевиков. Он стал одним из руководителей губернского «Союза трудового крестьянства», нелегально созданного по директиве Центрального Комитета партии эсеров; сошелся с Антоновым и его дружком Токмаковым.
Это он, Александр Недосекин, вместе с уголовником Васькой Карасем зверски пытал захваченных коммунистов, продработников и сельских активистов во многих уездах.
Официально провозглашались правоэсеровские или кадетские лозунги, выдвигалась идея создания «Крестьянского государства» без коммунистов. Но вскоре Недосекин убедился: все это пустые слова, болтовня. Руководители мятежа, полуграмотные и невежественные люди, не представляют четко программы действий, их основная цель — грабежи, пьянство, убийство и насилие без разбору.
После разгрома остатков банды на Вороне Недосекин окончательно убедился, что Антонов — не просто авантюрист и грабитель, а паникер и слюнтяй, готовый в любую минуту сдаться на милость чекистов.
Сколотив группу единомышленников, Недосекин покинул Антонова и организовал свою банду, чтобы продолжать «идейную» борьбу с коммунистами. Однако отмена продразверстки и введение продовольственного налога подсекли его планы: крестьяне решительно отказались от борьбы против Советской власти.
«Мои мосты сожжены, мне отступать некуда», — самому себе признавался Недосекин в минуты тяжких раздумий.
Утром он поднял всех, чтобы обсудить план ограбления Студенского винзавода. Бандиты просыпались нехотя, матерились и отмахивались, не могли прийти в чувство после беспробудной пьянки.
