— Домового? Ты про что это, внучек?..
— А тебе бабка Пелагея ничего не рассказывала? — Лёнька со значением посмотрел на бабушку.
— Да рассказывала, — усмехнулась та, и у мальчика отлегло от сердца. — У них с дедом вечная война, так ещё и домового приплели. Пелагея о нём ни сном, ни духом не ведала, со слов Акимыча и начала всю канитель. А Акимыч для забавы чего-чего не сочинит. Что же, всему и верить?
— Так ты не веришь в домовых? — озадаченно пробормотал Лёнька.
— Ну, не знаю… Когда я девчушкой была, мне мать рассказывала, что видела домового. Отец как раз на заработках был, она с нами одна. А душа всё о муже болит: как он там? Вот однажды ночью проснулась оттого, что кто-то душит её: навалился тяжёлый да лохматый, дух перевести не даёт. Всё, мамка решила, конец пришёл, отжила своё. Но как подумала про нас, так и взмолилась: пощади ты меня, не сироти детей! И слышит: отпускать её начал лохматый. А потом и вовсе сполз на ноги… Тут она его и сбросила, тут и заметила, как покатился по полу кто-то клубком. А наутро ей соседки растолковали, что то домовой приходил и нужно было спросить — к худу он или к добру? Тот ответил бы да и убрался восвояси. Но видать, к добру был мамкин домовой, потому что отец вскоре вернулся и хорошие деньги привёз. Мать того мохнатого часто потом вспоминала, а придумывать она была не охотница…
Ну а мы, дети, и подавно всё за чистую монету принимали. Под вечер соберёмся на задах и давай друг дружку разными страхами пугать. Бывало, до того настращаемся, что потом спать боязно, всё тебе ведьмы да черти в темноте кажутся. Однажды лежу я так, дрожу вся, как вдруг кто-то прыг на ноги! У меня от страха и сердце упало. А это кошка ко мне спать пришла, я её схватила — и под одеяло! Вот тебе и весь домовой!
— Как же ты раньше верила, а теперь не веришь? — не понимал Лёнька.
— Так ведь малый ребёнок в самую небывалую небывальщину поверит, главное, чтоб интересно было. Так и мне в детстве. Да ведь детство быстро проходит, а дальше всё по-другому…
Бабушка едва приметно вздохнула, словно пожалела, что перестала верить в домовых. «Может, попросить Хлопотушу, чтоб показался ей? — подумал Лёнька. — Он бы истории свои ей рассказывал, а она ему — свои…»
— Ба, — встрепенулся он, — а какими это страхами вы друг друга пугали?
— Вот ещё! Разве я помню? — отмахнулась та.
— Ну хоть что-нибудь, ну пожалуйста… — тянул Лёнька до тех пор, пока бабушка Тоня не сдалась.
— Ладно, слушай. Это не выдумка, Лёня, а взаправду случилось, и предание об этом долго потом ходило по округе.
