Но дочитать не успел, потому что его опять остановили, повернули, откинули перед ним ковровый полог – и он вошёл в большую, богато убранную хоромину. Света в ней почти что не было, а только там-сям горели плошки. А посреди той хоромины, на короткой золочёной лавке, с золочёными же подлокотниками, сидел совсем ещё не старый человек в золочёном червлёном халате и в высокой соболиной шапке, усыпанной драгоценными каменьями.
– Ниц, собака! – злобно прошептали сзади.
Маркел опустился на колени. А тот человек на золочёной лавке – нет, на троне, конечно, подумал Маркел, – а тот человек усмехнулся, огладил коротко стриженную бороду и сказал:
– Вот ты какой, царский посол. Босиком и без шапки. А где твоя сабля?
– Я не посол, – сказал Маркел.
– А кто?
Маркел молчал.
– Кто ты? – строго спросил тот человек. – И как смеешь ты являться ко мне, если даже не знаешь, как себя назвать?!
Но Маркел и теперь ничего не ответил. Тот человек снова усмехнулся и спросил:
– Ну а кто я такой, ты хоть это знаешь?
– Знаю, – сказал Маркел. – Ты – великий хан Кучум.
– Царь Сибирский, – прибавил Кучум.
– Царь Сибирский, – повторил Маркел.
– А ты кто? – опять спросил Кучум.
Маркел тяжко вздохнул, но снова промолчал.
– А ты – никакой не купец, а переодетый лазутчик по имени Маркел Косой, – ответил за него Кучум. – Ты из Москвы по царскому велению приехал. По дороге заезжал к Ваське Шуянину, вору главному казацкому, с ним пьянствовал, потом с ним о чём-то сговорился и сюда приехал. Так было?
– Ну, может, и так, – без особой охоты ответил Маркел.
– А о чём у тебя с ним был сговор?
Маркел усмехнулся и ответил:
– Да не было у меня с ним никакого сговора. Ну как бы это я, от самого московского царя по делу ехавши, стал бы с казаками сговариваться? Царь с казаками разве дружбу водит?
– Ладно, – сказал Кучум. – Пусть будет как ты говоришь. Но тогда зачем ты сюда ехал, если не к казакам? Какое ещё у царя тут может быть дело? У него тут никого своего не осталось, мы всех его людей побили.
– Может, побили, а может, и нет, – сказал Маркел. – Об этом говорят по-разному. Иногда даже так говорят, что будто сам Ермак, главный казачий атаман, в живых остался.
– Ермак? – удивлённо переспросил Кучум.
– Ермак, – кивнул Маркел. – Ермак Тимофеев сын, волжский казак и атаман, который тебя побил.
– Нет, – сказал Кучум с улыбкой, – Ермак меня не побивал. Моих слуг побивал, это верно, а я тогда сам ушёл отсюда. А вот теперь вернулся. А где Ермак? Почему он не возвращается и всем нам не показывается, если его не убили?
