– Вот какова она, сила креста, а вы берёзам кланяетесь! Бесовщина это! Тьфу!
И сел на лавку, и махнул рукой. И ещё, уже в самом конце, подумал, что какой глазастый этот чёртов князь, за один раз всё запомнил!
А Аблегирим стоял на берегу и с уважением поглядывал на Маркела, которого река уносила всё дальше и дальше.
Плыли они так же, как и в прошлый раз, при старом вогуле, то есть гребли без остановок до самого позднего вечера. Вот только каменного беса на привале не было. Да и вообще камней по берегам стало мало, а дальше их становилось всё меньше и меньше. И лес по берегам стоял уже не такой дремучий, и сами берега были уже не такие крутые. Зато рыбы стало ещё больше. Когда они пристали к берегу, Поркоп оставил двух ляков готовить костёр и шалаш, а двух других послал за рыбой. И вот пока одни готовили, другие натаскали полную корзину рыбы. А таскали очень просто: зашли в воду, и один светил огнём, а второй бил копьём подплывавшую на свет рыбу. Бил только крупную. И опять Маркел обжарил свою рыбу на огне, а ляки своих ели сырьём. В аблегиримовом мешке нашлось немного вяленого лосиного мяса, Маркел перекусил лосятиной. Было там ещё питьё, но оно пахло грибами, и Маркел его не пил, а пил только речную воду. Вода была так себе, кислая.
Да, и ещё: у костра Маркел, как всегда, сидел один, а ляки сели поодаль. Потом они легли спать возле лодки, у самой воды, а Маркел лежал в шалаше и долго не мог заснуть. Ему почему-то думалось, что ляки хотят его зарезать сонного. Так что назавтра утром, проснувшись живым и невредимым, Маркел заметно повеселел и, когда они поплыли дальше, он уже даже насвистывал, а после стал спрашивать, кто такой Агай, князь Кондинский, и почему Аблегирим его так не любит. Поркоп на это нехотя ответил, что так потому, что Аблегирим настоящий воин, а Агай трусливый как женщина, таких надо убивать.
– Но, – тут же прибавил Поркоп, усмехаясь, – убить Агая очень трудно. Ты ведь не его убил, а только разбил его личину, и это его очень разозлило, теперь он захочет тебе отомстить. И отомстит, потому что он сильней тебя. Что ты умеешь? Только посылать огненные стрелы. А у Агая есть такая сила, против которой никакие другие силы ничего не значат.
– А что это за сила у него такая? – насмешливо спросил Маркел.
И Поркоп, задыхаясь от злости, ответил:
– Это сила называется толых-аахтас! Она к себе приманивает. Она наваливается на тебя сонного, обматывает тебя и тащит как на верёвке, тоже сонного. И притащит к Агаю! А он возьмёт священное копьё и заколет тебя как священного оленя! И съест твоё сердце и выест твой костный мозг, и снимет волосы с твоей головы! Вот для чего Аблегирим давал тебе стрелять по Агаю! Теперь ему не нужно убивать тебя – теперь это вместо него сделает Агай! Также ему теперь не нужно убивать Агая, потому что ты, когда разбил его личину, убил его душу, и Агай скоро умрёт! И все его люди, и все его богатства, все угодья, и сам его толых-аахтас достанутся Аблегириму. Вот о чём я должен был тебя предупредить, но Аблегирим мне это запретил, и я его послушался и промолчал.
