Другие коты, если находились рядом, продолжали заниматься своими делами, и только Шипли проявлял недовольство происходящим. Я привык, заходя в какую-нибудь комнату своего дома и встречая компанию котов, читать в их глазах вопрос: «Ну, что тебе надо?» Но если в этой компании оказывался чужой кот, ситуация получалась довольно унизительной. Настало время исправить ее, прежде чем нам с Джеммой серьезно обсуждать возможность поселить у себя кота, с которым мы еще не познакомились, но который, в нашем представлении, был не таким обжорой.
Теперь семьдесят процентов времени Джемма жила со мной, а остальные тридцать проводила в Девоне, где работала. Эндрю не случайно подгадывал, когда появляться. Он явно хотел стать нашим первым общим котом, и для этого требовалось самое малое поощрение. Наш план был прост: в следующий раз, когда Джемма будет у меня и мы услышим наверху Эндрю, проберемся туда, она заблокирует кошачий лаз, а я накинусь на гостя.
Однако в плане имелись два просчета. С каким бы шумом Эндрю ни покидал дом, проникал он в него скрытно. Я представлял его похитителем драгоценностей в маленьких перчатках на лапах, придерживающим за собой с гримасой болезненной сосредоточенности шторку кошачьего лаза. Лишь в том случае, если в доме будет абсолютно тихо, а наши антенны – в полной готовности, мы не пропустим его приход. Но это большой вопрос – в огромном, ворчливом жилище никогда не наступала тишина. Простой щелчок, если включалась система центрального отопления, звучал так, будто в пустой комнате гоблин совершил нечто неприличное над роботом, но тому, на удивление, его действия понравились. Как услышать в подобной обстановке шаги опытного кота-домушника? Необходим полный покой: чтобы Ральф не вымяукивал свое имя и не храпел, а пришедший в полное здравие Шипли прикрутил бы персональный регулятор звука, повернутый обычно на полную громкость. Хорошо бы выгнать взашей всех посторонних, чтобы никто не смотрел телевизор и утки за окном не препирались о своем утином.
Мы находились в доме с двумя кошачьими лазами. Второй несколько лет назад устроили на верхнем этаже, чтобы Ральф и Пабло могли, не пересекаясь, входить в дом и выходить из него. Если мы с Джеммой заблокируем верхний лаз, Эндрю моментально скатится вниз, и что такое для него, целый год выживавшего благодаря своей сообразительности, замок, который будто бы работает «только на вход»? Очень многое должно было совпасть, и мы шесть недель терпели неудачи, прежде чем втроем застыли лицом к лицу в кухне, словно бандиты с пистолетами в руках в заключительной сцене фильма Квентина Тарантино. Я медленно двинулся к коту, и Эндрю, будто признавая поражение, позволил погладить себя по голове. Шерсть показалась грубой, как у Пабло в первое время после того, как он решил отойти от дикой жизни. Уши испещрены струпьями и царапинами больше, чем я ожидал, и от него исходил довольно едкий запах. Осмотр показал, что положенные ему мужские органы на месте. Кот не мурлыкал, но обрадовался встрече и не пытался убежать.
