— Все упирается в вопрос денег.
Абуд улыбнулся. Наконец нашелся человек с достойной мотивировкой.
— Думаю, что мы сможем предложить в виде уплаты нечто уникальное.
“Господи Боже, — взмолился про себя Холлистер, — только не синобарские франки!”
Абуд смял сигарету в громадной хромированной пепельнице, ни на секунду не переставая следить за лицом Холлистера.
— Мы предлагаем золото, — сказал он спокойно. — Шестнадцать тысяч унций.
Холлистер только начал в уме переводить унции в доллары, как Абуд прервал его:
— Это будет приблизительно пятьсот шестьдесят тысяч долларов на открытом рынке, мистер Холлистер. Считайте сами, что можно получить на черном рынке. Конечно, ваши затраты на операцию скорее всего будут оплачены из этой суммы. Но даже тогда остаток будет настолько значителен, что вы оплатите все счета ваших кредиторов — если, конечно, у вас нет обязательств, которые мы не сумели обнаружить...
У Холлистера свело живот. Эти люди здорово потрудились, чтобы разузнать о нем все, что можно.
— ... и останется достаточно, чтобы отложить, если вы захотите войти в какое–то другое предприятие.
“Значит, — подумал Холлистер, — они чертовски крепко уверены, что я в состоянии добыть им то, за чем они гоняются, чего бы это им ни стоило”.
— И как же будет произведен платеж? — спросил Холлистер.
— Десять процентов сейчас, — ответил Абуд. — Это покроет ваши начальные расходы. Мы произведем расчет в виде заказа на некоторое количество ваших забавных пулеметов. Остальное будет выплачено по завершении вашей миссии.
— Звучит прекрасно, — сказал Холлистер. На его ладонях выступил пот.
— Теперь вы уверены, что хотите продолжать?
Он был уверен только в том, что хочет покинуть Масабару живым. Если он сможет покинуть ее с полумиллионом долларов, — тем лучше.
— Вы предлагаете весьма убедительную сумму.
Абуд кивнул.
— Конечно. Именно деньги должны подействовать. Потому–то мы и подняли цену так высоко. Мне кажется, что сочувствие нашему делу не играет роли в вашем решении.
— Человек, позволяющий себе руководствоваться всякими принципами, не берется за мое ремесло, полковник.
Абуд задумчиво изучал Холлистера, барабаня пальцами по полированной крышке стола. Затем он принял решение. Три раза надавил кнопку интеркома на столе.
Холлистер напрягся в своем кресле. Он ощутил движение воздуха за спиной: дверь кабинета открылась. Он видел, как Абуд, загадочно улыбаясь, поднимается из своего кресла. Высокий худощавый мужчина в кремовом костюме перекрыл Холлистеру путь к двери. Холлистер ощутил на плече паучью лапу Абуда, который смотрел на него сверху вниз, но доброжелательно.
