Трудность была в том, что Спенсер перерос свои роли. Он старел, а его лицо сохраняло ту привлекательную ребячливость, которая некогда и притягивала к нему девушек. Его стремительная, чуть разболтанная походка не соответствовала его пожилым годам. Его лицо, фигура, манеры не приобретали зрелости. Только морщины на лбу и вокруг глаз становились со временем глубже, и буйную копну темно-рыжих волос теперь припорошила седина. Как–то получилось, что единственные роли, которые ему еще подходили, были роли алкоголиков и больных. Его имидж начал размываться. Затем и эти роли кончились. И он стал воспоминанием.
— Я берусь за эту роль, Арни.
— Умница, Рой. Ты не пожалеешь. Но тебе придется справить себе несколько новых костюмов. Контракт требует, чтобы у тебя были свои.
— Ты со мной сходишь выбрать, Арни?
Арни знал, в чем дело. Рою нужен был кто–то рядом Его уверенность в себе атрофировалась с годами, прожитыми жизнью звезды. Там так долго было столько рук, готовых подхватить, услужить. А сейчас, когда все кончилось, ему было болезненно трудно сделать что–либо самому.
— Сейчас сверюсь с календарем и перезвоню тебе. Дай мне только закруглиться с этим парнем в Риме.
— Спасибо, Арни. Спенсер повесил трубку, подошел к телевизору и выключил беснующуюся женщину, которая только что выиграла домик на лыжном курорте в Вермонте, куда можно было поставить и выигранный гарнитур.
Длинный черный “кадиллак” был припаркован на Пятьдесят второй стрит. Отис Мэхон, в серой шоферской униформе, подремывал за рулем. Он имел все права подремывать. За три дня, прошедшие после звонка Холлистера, он слетал в Италию и обратно, а день интенсивной разработки планов с Холлистером кое–как втиснулся между рейсами. Но и дремлющего шофера он разыгрывал скорее для случайных прохожих, хотя он не рассчитывал, что их будет много в половине второго ночи, в середине недели и в этой части города.
Включенная портативная рация потрескивала на сиденье рядом.
Из стеклянной стены темной конторы транспортного агентства “Американ Экспресс” была аккуратно вырезана одна панель. Парни Мэхона в черных вечерних костюмах и в черных капюшонах были почти незаметны в конторе.
Линч быстро перебегал от стола к столу, выдергивая ящики. Уэбстер возле сейфа нагнулся над открытым скоросшивателем, поспешно щелкая специально оборудованным "Миноксом".
Из динамика рации, висевшей на плече у Линча, затрещал голос Мэхона:
— Еще три минуты и уматывайте.
