Он бросился к ней, гнев и удивление исказили его лицо.
— Страданиями? Но я не страдаю, Нану.
В глазах девушки сверкнуло возбуждение. Ее грудь поднималась и опадала с бешеной скоростью, а горящий взгляд опустился на его губы. Дерьмо, он с трудом оторвал себя от нее. Эта женщина была для него ловушкой, и Генри попадал в нее снова и снова. Воин отошел настолько далеко от Нану, насколько позволяла ванная комната.
— Еще как страдаешь, Генри. Я хочу тебя. Разве ты не видишь? Я не знаю, как еще показать это тебе.
Генри провел рукой по лицу, сжав переносицу.
— Да, я знаю, Нану, но, кажется, что ты так и не поняла кое-что обо мне. — «Я люблю тебя». — Я не тот, кто просто возьмет твое тело и уйдет, не оглядываясь, на следующий день.
Несколько эмоций мелькнуло на ее лице.
Генри неоднократно думал об этом. Черт, воин практически мог написать роман обо всех причинах, по которым он хотел ее, но не мог получить, почему он не мог просто взять ее тело и отпустить ее. Генри был уверен, что если он проведет с ней даже одну ночь, это сломает его и он уже никогда не будет прежним.
— Разве ты не понимаешь, что это одна из причин, по которой я восхищаюсь тобой. — Нану сделала шаг, затем еще один, пока не прижалась к Генри.
— Не дави на меня, потому что мы оба знаем, что ты никогда не примешь меня в том качестве, в каком я хочу.
— Нет, это неправда, — воскликнула девушка в отчаянии.
Сжав ее предплечья, Генри встряхнул Нану.
— Правда, это понимаешь ты и твой драгоценный братик.
Изумленная Нану открыла было рот, чтобы возразить, но он видел правду в ее глазах и знал, что прав.
По традициям ее народа, главным в семье считался мужчина, в случае Нану, ее брат, и именно он диктовал, с кем девушка могла составить пару, за кого выйти замуж. И Херу никогда не позволит наполовину вампиру, наполовину демону коснуться его сестры. Генри был для него из самого низшего сословия.
— Теперь ты знаешь. А сейчас убирайся из моей комнаты, Нану.
Чертова решимость отразилась на лице девушки. В следующую секунду ее губы, мягкие и нуждающиеся, прижались к его губам. Язык Нану прошелся по сомкнутым губам Генри, а затем толкнулся внутрь. Против воли воин застонал.
Девушка прижалась теснее, и Генри отшатнулся, ударившись о дверь ванной. Развернувшись, он открыл ее и кивнул на выход.
— Уходи.
Нану подошла к нему с тем же решительным блеском в глазах. Генри внутренне подобрался, готовый дать любой отпор.
Ему придется это сделать или она победит.
