, и это не случайно; видимо, нет и шансов на достижение успеха в будущем. Дело в том, что в начале Чжоу, когда шел интенсивный процесс перемещения самих чжоусцев, а также покоренных ими иньцев (шанцев) и союзных им этнических общностей, многие места в бассейне Хуанхэ осваивались заново и приобретали наименования, которые приносили с собой новые поселенцы. Именно это, как на то специально обратил внимание в свое время Г. Крил, не дает оснований соглашаться с теми идентификациями, которые производились древними и современными историками на основе топонимических созвучий и иероглифических совпадений, а иного критерия, как правило, нет [115, с. 124].
Словом, анализ данных письменных памятников о Ся и шанцах до Чэн Тана позволяет говорить лишь об определенной общности их ранней истории — общности столь значительной, что в свое время Чэнь Мэнцзя даже выдвинул версию, согласно которой 14 так называемых додинастических правителей Шан — по сути, те же 14 (из 17? — Л. В.) сяских правителей, т. е. что Ся и додинастические шанцы одно и то же и что речь может идти лишь о своего рода внутридинастической борьбе за власть в рамках единого этноса,— борьбе, завершившейся выходом на передний план клана Чэн Тана (цит. по [99, с. 349]). И хотя такое предположение трудно доказать, доля истины в нем есть. Суть этой доли может быть сведена к тому, что Ся — наименование большой этнической общности, может быть конгломерата родственных общностей, обитавших в районе Хуанхэ, а шанцы— часть его, стремившаяся к политическому господству в его рамках[30].
Обратимся теперь к тому, как описывают источники драматический момент смены династий. Традиционная версия текста «Чжушу цзинянь» сообщает, что после обоснования в новой столице Бо шанский Чэн Тан отправил ко двору сяского Цзе со специальной миссией своего ближайшего помощника и советника И Иня. Пробыв в Ся около пяти лет и тщательно все обследовав, посланный возвратился в Бо[31], после чего шанцы резко активизировались, подчинив себе сначала Ло, затем Цзин. Вскоре обеспокоенный Цзе приказал было заточить Чэн Тана в башне, но уже через год велел его выпустить. Престиж Чэн Тана был велик, и все правители пришли к нему на поклон. Одно за другим Чэн Тан подчинял себе соседние владения, после чего было разбито войско Ся и династия Ся пала ([325, с. 126—127] ; см. также [296, гл. 3, с. 57; 69, с. 164—168]).
Вся эта история не внушает доверия, ибо многое в ней до мелочей повторяет ситуацию чжоуского завоевания Шан-Инь, что позволяет предполагать искусственную конструкцию, созданную в Чжоу с дидактическими целями. Однако едва ли выдумано все. Если отвлечься от назидательных мелочей (все обращались к Чэн Тану, отворачиваясь от Цзе, за что последний наказал Чэн Тана, хотя позже и простил его себе на погибель), фабула в принципе вполне приемлема: Ся и Шан вступили в состояние ожесточенной конфронтации, в ходе которой успех выпал на долю Шан. Так в истории бывало не раз, что позволяет принять смысл описанного в целом.
