Легитимация власти, резко возвеличивавшая статус вождя, еще более обостряла борьбу за этот пост. Правда, нормы конического клана заметно уменьшали количество законных претендентов, но тем не менее реальную борьбу за кормило власти обычно вели не только почти все сыновья умершего правителя (право примогенитуры нередко было условным: при прочих равных обстоятельствах старший сын имел приоритет, но не более того; личные пристрастия отца, интриги его жен и многие привходящие обстоятельства обычно сводили этот приоритет на нет), но часто также и его братья, а то и кузены, дядья. Особенно часто соперничали между собой сыновья от разных жен, число которых нередко бывало немалым. Порой практика сводилась к тому, что они обязаны были в честных поединках уничтожать друг друга — и трон доставался победителю [245, с. 122]. При всем варварстве такого способа наследования в нем был немалый резон: освободившись от соперников, новый правитель чувствовал себя на троне много уверенней, чем это было бы при иных обстоятельствах, что было прежде всего в интересах самой структуры.
Были, естественно, и иные методы решения проблемы престолонаследия. У полинезийцев на Таити, например, сложилась эндогамная полукастовая корпорация высшей знати, в рамках которой знатность, титул и должность зависели от марьяжных комбинаций: статус ребенка, его мана, определялся суммой статусов его родителей [106, с. 453; 243, с. 277]. В общности йоруба на должность вождя шел конкурсный отбор, причем право избрать нового правителя из числа подходящих для этого кандидатов имел совет старейшин. Право же на наследование высшего поста в группе экити (подразделение общности йоруба) традиционно имели две линии клана, и старшие в клане строго следили за соблюдением очередности [199, с. 275— 284]. Сходный вариант — попеременное отправление власти представителями двух соперничавших кланов — был характерен, как о том писал Ю. В. Кнорозов, и для майя [42, с. 254].
Особое положение высшего правителя сказывалось и на всем характере комплектования кадров администраторов. Ведь обожествленный вождь — не только сакральный символ огромной интегрирующей силы. Он также является и высшей точкой отсчета всей возникающей в чифдом иерархии, отраженной в системе администрации и возникающих слоев-страт. Иерархический принцип делегирования власти сверху вниз с ограниченными полномочиями — нововведение чифдом как политической структуры — вызвал к жизни соответственные нормы комплектования администрации. Бесспорный приоритет при этом оказался за близкой клановой родней правителя, причем не только и не столько личные качества родственников, сколько степень родственной генеалогической близости стала теперь решающим критерием при присвоении ранга-титула и назначении на должность. Разумеется, свою долю получали и те выходцы из иных влиятельных кланов, чья сила позволяла им претендовать на определенные ранги-титулы и должности.
