Директор нажал одну из многочисленных кнопок.
— Вы уже знакомы с Крамером. Я вызову его, он вам поможет перебраться в обсерваторию. Не забудьте, что там нет и той ничтожной силы тяжести, которая действует здесь.
Влетел Крамер. Директор объяснил ему всё. Крамер кивнул головой, взял меня за руку, и мы вылетели в коридор.
— Я в этом полёте постараюсь научиться передвигаться в межпланетном пространстве самостоятельно, — сказал я.
— Одобряю! — поддержал Крамер. — Дед, к которому мы полетим, сердитый добряк. Редька с мёдом. Вы ему только не противоречьте, когда он будет о философии толковать. Иначе он расстроится и будет дуться на вас всю дорогу до Луны. А в общем чудесный старик. Мы его все любим.
Положение моё осложнялось. Директор советовал не давать Тюрину много философствовать. Крамер предупреждает — не злить старого астронома-философа. Придётся быть дипломатом.
В межпланетных костюмах, с портативными ракетами-ранцами за спиной, мы прошли сквозь атмосферную камеру, открыли дверь и выпали наружу. Толчка ноги было достаточно, чтобы мы понеслись в безвоздушном пространстве. На небе снова было «полноземие». Огромный светящийся вогнутый «таз» Земли занимал полнебосклона — «сто двенадцать градусов», — объяснил Крамер.
Я увидал очертания Европы и Азии, север, затянутый белыми пятнами облаков. В просветы ярко блестели льды северных полярных морей. На тёмных массивах азиатских гор белели пятна снежных вершин. Солнце отражалось в озере Байкал. Его очертания были отчётливы. Среди зеленоватых пятен извивались серебристые нити Оби и Енисея. Чётко выделялись знакомые контуры Каспийского, Чёрного, Средиземного морей. Отчётливо вырисовывались Иран, Аравия, Индия, Красное море, Нил. Очертания Западной Европы были словно размыты. Скандинавский полуостров покрывали облака. Западная и южная оконечности Африки тоже были плохо видны. Неясным, расплывчатым пятном выделялся в синеве Индийского океана Мадагаскар. Тибет был виден отлично, но восток Азии тонул в тумане. Суматра, Борнео, белёсое пятно западного берега Австралии… Японские острова еле различимы. Удивительно! Я одновременно видел север Европы и Австралию, восточные берега Африки и Японию, наши полярные моря и Индийский океан. Никогда ещё люди не окидывали такого огромного пространства Земли одним взглядом. Если на Земле на осмотр каждого гектара тратить только одну секунду, то и тогда потребовалось бы четыреста-пятьсот лет, чтоб осмотреть всю Землю, — так она велика.
