Томас резко затормозил перед красным сигналом светофора. Я шлепнул рукой по приборной доске, чтобы остановить свое движение вперед.
– Все, что касается тебя, это мое дело. Твоя ситуация – это мой прокол, и я намерен все исправить. Вот так просто. И потом, мы семья. Неужели тебе не любопытно узнать о дяде твоих сыновей?
– Не впутывай их в это дело. – Я защелкнул ремень безопасности, которым забыл пристегнуться.
Томас посмотрел на меня, потом снова на дорогу.
– Держу пари, что ты приехал сюда, чтобы встретиться с Эйми. Она добилась судебного предписания, запрещающего мне к ней приближаться.
Мои губы скривились. Так ему и надо.
– Они с Яном недавно поженились.
– Рад за них.
Томас покосился на меня:
– Тебе все равно, да?
Я дернул плечом.
Он цветисто выругался.
– Не хотел бы я оказаться поблизости, когда Джеймс выяснит, что она вышла за другого. Он возжелает крови. – Брат невесело хохотнул. – Моей крови.
– Будем надеяться, ради нашего общего блага, что это никогда не произойдет.
– Как насчет Ника? Ты планируешь встретиться и с ним?
– Кто такой Ник?
Томас шлепнул себя по лбу.
– Все время забываю, что ты – это не ты. Он был твоим лучшим другом, вы подружились с ним, когда мы переехали сюда из Нью-Йорка.
– Сколько нам тогда было лет? – Я задал вопрос, не успев передумать.
– Тебе любопытно. – Он погрозил мне пальцем и сменил полосу, сбрасывая скорость, так как мы выезжали со скоростного шоссе. – Тебе было одиннадцать. Мне – тринадцать, а Филу – пятнадцать, может быть, шестнадцать. Не помню точно.
При упоминании имени Фила у меня вдруг возникло острое желание убежать. Я вцепился в ручку дверцы.
– Ему сидеть еще лет пять или около того. Когда его обвинили в отмывании денег, он выторговал для себя срок поменьше и заключил сделку с федералами. Он рассказал им все, что знал о картеле Идальго. Иначе его закрыли бы лет на десять или даже больше. После того дерьма, в которое он меня впутал, я бы сделал все, только бы он оттуда не вышел. Вот почему я надеюсь, что Джеймс вспомнит, что произошло в Мексике. Кроме раны у тебя на бедре, у меня нет доказательств, что Фил в тебя стрелял. Только его слово против моего. – Томас ткнул меня в предплечье. – Эй, мужик, ты в порядке?
– Останови. – Я выдохнул, чувствуя пустоту в голове.
– У нас ланч, помнишь?
– Я потерял аппетит.
– Держись крепче. Мы уже почти приехали. «Барроне» – это твое любимое место. Тебе всегда нравился этот ресторан.
Меня охватил гнев:
– Какую часть фразы «мне это неинтересно» относительно любых прогулок по улице памяти ты не понял?
