Люблю игру его затей.
Отдай другим резец и слово.
Меня пошли хранить детей.
Кстати, как справедливо заметил кто-то из исследователей творчества В. Н. Марковой, тема нереализованного материнства (у Веры Николаевны никогда не было своих детей, и всю нерастраченную материнскую любовь она щедрой рукой изливала на детей мужа, а потом и на его внуков), так вот, эта тема красной нитью проходит через все (ну, или почти все) стихи Марковой. Отчего они порой приобретают такое возвышенно-трагическое звучание, пробуждая в душе читателя грустные сожаления о том, что жизнь их автора сложилась именно так, как сложилась.
Да, переводческое наследие Марковой обширно и разносторонне. Ведь она переводила на русский язык не только лирические повести древней Японии, хокку и танки таких прославленных поэтов, как Басе, Исса или Такубоку Исикава, но и современную японскую поэзию. Помимо прочего,на ее счету переводы многочисленных новелл современных японских авторов, включая новеллы Акутагавы и Сайкаку. Отдавая дань своему увлечению театром, Вера Николаевна перевела несколько драм Тикамацу и пьесы театра «Но». На ее счету также несколько сборников японских народных сказок для детей.
И каждая новая книга в обязательном порядке сопровождалась обстоятельным, развернутым авторским предисловием, в котором Маркова не только знакомила публику с интересными и значимыми событиями из истории Японии, но и ненавязчиво подготавливала своего читателя к правильному восприятию японской литературы, могущей на первых порах показаться неискушенному человеку слишком сложной или чересчур заумной. Многие из этих предисловий вполне тянут на фундаментальные научные статьи по проблемам японистики (которых, к слову, на счету Марковой тоже немало), настолько они аргументированны и содержательны, настолько точно выверены в них все научные концепции и приведенные факты. Нет, что ни говори, а вклад Веры Николаевны в развитие русско- японских культурных и литературных связей поистине уникален. А потому стоит ли удивляться, что он был по достоинству оценен и правительством Японии, которое в 1993 году наградило переводчика В. Н. Маркову орденом Священного сокровища, присуждаемым редким иностранцам за их особый вклад в популяризацию японской культуры.
И все же, говоря о переводческой составляющей творчества Марковой, нужно признать, что в длинном ряду ее свершений и побед есть один совершенно особый перевод, который, по сути, и обессмертил ее имя, навсегда вписав его во все анналы нашей отечественной культуры. Разумеется, речь идет о «Записках у изголовья» Сэй-Сёнагон, той самой книге, на которую в свое время еще совсем юной студентке посоветовал обратить внимание сам Николай Иосифович Конрад.
