Разговор пяти путников об истинном счастье в жизни | страница 11
Афанасий. Но где мне взять веселья? И что есть оное? Лонгин. "Страх Господень возвеселит сердце". Вот тебе вождь. Вот ангел великого совета. Разве ты не слыхал, что Бог Моисею говорит?
Афанасий. А что? Лонгин. "Пошлю страх, ведущий тебя… Се я пошлю ангела моего; внемли ему и послушай его, не удалится бо, ибо мое имя на нем есть". Ермолай. Скажи, друг мой, яснее, как должно восходить?. Григорий. Прошу покорно выслушать следующую басню. Пять путников за предводительством своего ангела хранителя пришли в царство любви и мира. Царь той земли Мелхиседек никакого сходства не имеет с посторонними царями. Ничего там тленного нет, но все вечное и любезное даже до последнего волоса, а законы совсем противны тиранским. Дуга, прекрасная сиянием, была пределом и границей благословенной сей страны, с сей надписью: "Мир первородный"; к сему миру касается все то, что свидетельствует в святом писании о земле обетованной. А около него как было, так и казалось все тьмой. Как только пришельцы приступили к сияющей дуге, вышли к ним навстречу великим множеством бессмертные жители. Скинули с них все ветхое — как платья, так и тело, будто одежду, а одели в новое тело и одежды, вышитые золотыми словами: "Внемли себе крепче". Вдруг согласная зашумела музыка. Один хор пел: "Откройте врата вечные…" Поднялись врата; повели гостей к тем обителям, о коих Давид: "Сколь возлюблены селения твои…" Там особливым согласием пели хоры следующие: "Сколь красны думы твои, Иаков, и кущи твои, Израиль, которые водрузил Господь, а не человек". Сели странники у бессмертной трапезы; предложены ангельские хлеба, представлено вино новое, совершенный и однолетний ангел, трехлетняя юница и коза и тот телец, коим Авраам потчевал всевожделенного своего троеличного гостя, голуби и горлицы и манна — и все, касающееся обеда, о коем писано: "Блажен, кто съест обед…" Однако во всех весельях гости были не веселы; тайная некая горесть сердца их угрызала. "Не бойтесь, любезные наши гости, — говорили блаженные граждане, — это случается сюда всем, вновь пришедшим. На них должно исполниться это Божественное писание: "Шесть раз от бед избавит тебя, а седьмой же не коснется тебя это зло". Потом отведены были к самому царю. "Я прежде прошения вашего знаю ваши жалобы, — сказал царь мира, — в моих пределах нет ни болезни, ни печали, ни вздыхания. Бы сами горесть сию занесли сюда из посторонних языческих, враждебных моей земле земель". Потом велел их ангелам своим отвести во врачебный дом. Тут они, через шесть дней принимая рвотное, в седьмой день совершенно успокоились от всех болезней своих, а вместо горести на одном сердце было написано это: "Да будет воля твоя"; на другом: "Праведен ты, Господи, и правы суды твои"; на третьем: "Веровал Авраам Богу…"; на четвертом: "Благословлю Господа на всякое время…";"на пятом; "За все благодарите…" В то время вся вселенная, с несказанным весельем и согласием плещущая руками, воскликнула сию Исаину песнь: "И будет Бог с тобой всегда, и насытишься, как желает душа твоя, и кости твои утучнеют и будут, как сад напоенный и как источник, его же не оскудеет вода, и кости твои прозябнут, как трава, и разбогатеют, и наследят роды родов". Сию песнь все до единого жителя столь сладко и громко запели, что и в этом мире сердечное ухо мое слышит ее. Афанасий. Знаю, куда говоришь. А какое рвотное лекарство принимали они?